Что же мо­жет быть яснее, понятнее и несомненнее этого?

«И кто ударит тебя в правую щеку.. . подставь левую... » и т. д. И всегда слова эти представля­лись мне требованием страданий, лишений, не свойственных человеческой природе. Слова эти умиляли меня. Мне чувствовалось, что было бы прекрасно исполнить их. Но мне чувствовалось тоже и то, что я никогда не буду в силах испол­нить их только для того, чтобы исполнить, чтобы страдать. Я говорил себе: ну хорошо, я под­ставлю щеку, — меня другой раз прибьют; я от­дам, — у меня отнимут всё. У меня не будет жизни. А мне дана жизнь, зачем же я лишусь ее? Этого не может требовать Христос. Прежде я говорил это себе, предполагая, что Христос этими словами восхваляет страдания и лишения и, восхваляя их, говорит преувеличенно и по­тому неточно и неясно; но теперь, когда я понял слова о непротивлении злу, мне ясно стало, что Христос ничего не преувеличивает и не требует никаких страданий для страданий, а только очень определенно и ясно говорит то, что говорит. Он говорит: «Не противьтесь злу; и, делая так, вперед знайте, что могут найтись люди, которые, ударив вас по одной щеке и не встретив отпора, ударят и по другой; отняв рубаху, отнимут и каф­тан; воспользовавшись вашей работой, заставят еще работать; будут брать без отдачи.. . И вот если это так будет, то вы все-таки не противьтесь злу. Тем, которые будут вас бить и обижать, все-таки делайте добро» . И когда я понял эти слова так, как они сказаны, так сейчас же все, что было темно, стало ясно, и что казалось пре­увеличенно, стало вполне точно. Я понял в пер­вый раз, что центр тяжести всей мысли в сло­вах: «не противься злу» , а что последующее есть только разъяснение первого положения. Я понял, что Христос нисколько не велит под­ставлять щеку и отдавать кафтан для того, чтобы страдать, а велит не противиться злу и го­ворит, что при этом придется, может быть, и стра­дать. Точно так же, как отец, отправляющий своего сына в далекое путешествие, не приказы­вает сыну — недосыпать ночей, недоедать, мок­нуть и зябнуть, если он скажет ему: «Ты иди до­рогой, и если придется тебе и мокнуть и зябнуть, ты все-таки иди» . Христос не говорит: подставляйте щеки, страдайте, а он говорит: не противь­тесь злу, и, что бы с вами ни было, не противьтесь злу. Слова эти: не противься злу или злому, по­нятые в их прямом значении, были для меня истинно ключом, открывшим мне всё. И мне стало удивительно, как мог я так навыворот понимать ясные, определенные слова. Вам сказано: зуб за зуб, а я говорю: не противься злу или злому и, что бы с тобой ни делали злые, терпи, отда­вай, но не противься злу или злым. Что же мо­жет быть яснее, понятнее и несомненнее этого? И стоило мне понять эти слова просто и прямо, как они сказаны, и тотчас же во всем учении Христа, не только в Нагорной проповеди, но во всех Евангелиях, все, что было запутано, стало понятно, что было противоречиво, стало согласно; и главное, что казалось излишне, стало необходи­мо. Все слилось в одно целое и несомненно под­тверждало одно другое, как куски разбитой ста­туи, составленные так, как они должны быть. В этой проповеди и во всех Евангелиях со всех сторон подтверждалось то же учение о непротив­лении злу.

Л. Н. Толстой