Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ…

Есть незримое творчество в каждом мгновеньи —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья.
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз…

Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле?

Если сам я угрюм, как голландская сажа
(Улыбнись, улыбнись на сравненье моё!),
Этот чёрный румянец — налёт от дренажа,
Это Муза меня подняла на копьё.

Подожди! Я сживусь со своим новосельем —
Как весенний скворец запою на копье!
Оглушу твои уши цыганским весельем!
Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.

Оставайся! Так мало здесь чутких и честных…
Оставайся! Лишь в них оправданье земли.
Адресов я не знаю — ищи неизвестных,
Как и ты, неподвижно лежащих в пыли.

Если лучшие будут бросаться в пролёты,
Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
Полюби безотчётную радость полёта…
Разверни свою душу до полных границ.

Будь женой или мужем, сестрой или братом,
Акушеркой, художником, нянькой, врачом,
Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом.
Все сердца открываются этим ключом.

Есть ещё острова одиночества мысли.
Будь умён и не бойся на них отдыхать.
Там обрывы над тёмной водою нависли —
Можешь думать… и камешки в воду бросать…

А вопросы… Вопросы не знают ответа —
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.
Саша Чёрный, 1910

Один из последних -1932 год мне нравится , почитайте так -не спеша Из всех билетов вызубрив четыре,
Со скомканной программою в руке,
Неся в душе раскаяния гири,
Я мрачно шёл с учебником к реке.

Там у реки блондинка гимназистка
Мои билеты выслушать должна.
Ах, провалюсь! Ах, будет злая чистка!
Но ведь отчасти и её вина...

Зачем о ней я должен думать вечно?
Зачем она близка мне каждый миг?
Ведь это, наконец, бесчеловечно!
Конечно, мне не до проклятых книг.

Ей хорошо: по всем - двенадцать баллов,
А у меня лишь по "закону" пять.
Ах, только гимназистки без скандалов
Любовь с наукой могут совмещать!

Пришёл. Навстречу грозный голос Любы:
"Когда Лойола орден основал?"
А я в ответ её жестоко в губы,
Жестоко в губы вдруг поцеловал.

"Не сметь! Нахал! Что сделал для науки
Декарт, Бэкон, Паскаль и Галилей?"
А я в ответ её смешные руки
Расцеловал от пальцев до локтей.

"Кого освободил Пипин Короткий?
Ну, что ж? Молчишь! Не знаешь ни аза?"
А я в ответ почтительно и кротко
Поцеловал лучистые глаза.

Так два часа экзамен продолжался.
Я получил ужаснейший разнос!
Но, расставаясь с ней, не удержался
И вновь поцеловал её взасос.

...Я на экзамене дрожал, как в лихорадке,
И вытащил... второй билет! Спасён!
Как я рубил! Спокойно, чётко, гладко...
Иван Кузьмич был страшно поражён.

Бегом с истории, ликующий и чванный,
Летел мою любовь благодарить...
В душе горел восторг благоуханный.
Могу ли я экзамены хулить?

Один из последних ,1932 год. почитайте так -не спеша Из всех билетов вызубрив четыре,
Со скомканной программою в руке,
Неся в душе раскаяния гири,
Я мрачно шёл с учебником к реке.
Там у реки блондинка гимназистка

Мои билеты выслушать должна.
Ах, провалюсь! Ах, будет злая чистка!
Но ведь отчасти и её вина...
Зачем о ней я должен думать вечно?

Зачем она близка мне каждый миг?
Ведь это, наконец, бесчеловечно!
Конечно, мне не до проклятых книг.
Ей хорошо: по всем - двенадцать баллов,

А у меня лишь по "закону" пять.
Ах, только гимназистки без скандалов
Любовь с наукой могут совмещать!
Пришёл. Навстречу грозный голос Любы:

"Когда Лойола орден основал?"
А я в ответ её жестоко в губы,
Жестоко в губы вдруг поцеловал.
"Не сметь! Нахал! Что сделал для науки

Декарт, Бэкон, Паскаль и Галилей?"
А я в ответ её смешные руки
Расцеловал от пальцев до локтей.
"Кого освободил Пипин Короткий?

Ну, что ж? Молчишь! Не знаешь ни аза?"
А я в ответ почтительно и кротко
Поцеловал лучистые глаза.
Так два часа экзамен продолжался.

Я получил ужаснейший разнос!
Но, расставаясь с ней, не удержался
И вновь поцеловал её взасос.
Я на экзамене дрожал, как в лихорадке,

И вытащил... второй билет! Спасён!
Как я рубил! Спокойно, чётко, гладко...
Иван Кузьмич был страшно поражён.
Бегом с истории, ликующий и чванный,

Летел мою любовь благодарить...
В душе горел восторг благоуханный.
Могу ли я экзамены хулить?

Знакомьтесь. Не уверен, что 3 класс, но девочка 6 лет читала на конкурсе.
Две сестры
У рыбачьего навеса
Бродит странная принцесса.
Сколько лет ей? Пять.
Как зовут ее? Сусанной.
На кудрях колпак румяный.
Рот… Не описать!
Щеки — цвета чайной розы,
Брови — черные стрекозы,
А в глазах — гроза.
Вы видали, как тигренок
На луну ворчит спросонок!
Вот ее глаза.
За спиной бант, как парус:
В алой ленте — пестрый гарус,
В пальцах смят бутон.
Море — гадость, солнце — гадость.
Ах, одна на свете радость —
С мамой в фаэтон!
Иль вдоль пляжа с пестрым флагом
Пролететь балетным шагом,
Плавно, как волна…
Иль смотреть надменно в море…
Дети вьются в полном сборе,
А она — одна.* * *
Отчего ж она сердита?
У сестренки вечно свита!
Сколько лет ей? Шесть.
Как зовут сестренку? Бетти.
Так и липнут к ней все дети…
Странно. Что за честь?
Ведь она скорее братик:
Синий пестренький халатик,
Хуже нет в шкафу!
Кнопкой нос, нога мальчишки,
Вечно задраны штанишки,
Нос в веснушках. Фу!
Разве все вокруг слепые?
Дети — пусть, но и большие,
Даже старики!..
Даже глупые бульдоги
Тычут Бетти мордой в ноги,
Тоже чудаки…
Каждый день встает Сусанна,
Смотрит в зеркало с дивана
И дрожит со сна:
Видно, правды нет на свете…
Почему все любят Бетти,
А она — одна?

Кто любит прачку, кто любит маркизу, У каждого свой дурман,—А я люблю консьержкину Лизу, У нас — осенний роман.
Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой,— Смешна любовь напоказ!Но все ж тайком от матери строгой Она прибегает не раз.
Свою мандолину снимаю со стенки, Кручу залихватски ус...Я отдал ей все: портрет Короленки И нитку зеленых бус.
Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу, Грызем соленый миндаль.Нам ветер играет ноябрьскую фугу, Нас греет русская шаль.
А Лизин кот, прокравшись за нею, Обходит и нюхает пол.И вдруг, насмешливо выгнувши шею, Садится пред нами на стол.
Каминный кактус к нам тянет колючки, И чайник ворчит, как шмель...У Лизы чудесные теплые ручки И в каждом глазу — газель.
Для нас уже нет двадцатого века, И прошлого нам не жаль:Мы два Робинзона, мы два человека, Грызущие тихо миндаль.
Но вот в передней скрипят половицы, Раскрылась створка дверей...И Лиза уходит, потупив ресницы, За матерью строгой своей.
На старом столе перевернуты книги, Платочек лежит на полу.На шляпе валяются липкие фиги, И стул опрокинут в углу. Для ясности, после ее ухода, Я все-таки должен сказать,Что Лизе — три с половиною года... Зачем нам правду скрывать? Саша Чёрный

Сизо-дымчатый кот,
Равнодушно-ленивый скот,
Толстая муфта с глазами русалки,
Чинно и валко
Обошел всех, знакомых ему до ногтей,
Обычных гостей…
соблюдая старинный обычай
Кошачьих приличий,
Обнюхал все каблуки,
Гетры, штаны и носки,
Потерся о все знакомые ноги…
И вдруг, свернувши с дороги,
Клубком по стене —
Спираль волнистых движений, —
Повернулся ко мне
И прыгнул ко мне на колени.

Я подумал в припадке амбиции:
конечно, по интуиции
Животное это
во мне узнало поэта…
Кот понял, что я одинок,
Как кит в океане,
Что я засел в уголок,
Скрестив усталые длани,
Потому что мне тяжко…
Кот нежно ткнулся в рубашку —
Хвост заходил, как лоза, —
И взглянул мне с тоскою в глаза…
«О, друг мой! — склонясь над котом,
Шепнул я, краснея, —
Прости, что в душе я
Тебя обругал равнодушным скотом…»
Hо кот, повернувши свой стан,
вдруг мордой толкнулся в карман:
Там лежало полтавское сало в пакете.

Hет больше иллюзий на свете!

у Саши Черного есть цикл детских стихов,например"Мишка, мишка, как не стыдно!
Вылезай из-под комода!
Ты меня не любишь, видно.
Это что еще за мода!
Как ты смел yдpать без спpоса,
Hа кого ты стал похож!
Hа несчастного баpбоса,
За котоpым гнался еж.
Весь в пылинках, паyтинках,
Со скоpлyпкой на носy.
Так pисyют на каpтинках
Только чеpтика в лесy!
Целый день тебя искала —
В детской, в кyхне, в кладовой,
Слезы локтем вытиpала
И качала головой.
В коpидоpе полетела —
Вот, цаpапка на гyбе.
Хочешь сyпy? Я не ела,
Все оставила тебе!
Мишка-миш, мохнатый мишка,
Мой лохматенький малыш!
Жили были кот и мышка…
Hе шалили! Слышишь, миш?
Извинись! Скажи: «Не бyдy
Под комоды залезать!»
Я кyплю тебе веpблюда
И зеленyю кpовать.
Самый свой любимый бантик
Повяжy тебе на гpyдь.
Бyдешь милый, бyдешь фpантик,
Только ты послyшным бyдь!
Hy да ладно. Дай-ка щеткy.
Hадо все пылинки снять,
Чтоб скоpей тебя, ypодкy,
Я смогла поцеловать!

Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом.
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убитый лавочкой и флюсом,
Подсчитывает месячную убыль.

Кряхтят на счетах жалкие копейки:
Покупка зонтика и дров пробила брешь,
А розовый капот из бумазейки
Бросает в пот склонившуюся плешь.

Над самой головой насвистывает чижик
(Хоть птичка божия не кушала с утра),
На блюдце киснет одинокий рыжик,
Но водка выпита до капельки вчера.

Дочурка под кроватью ставит кошке клизму,
В наплыве счастия полуоткрывши рот,
И кошка, мрачному предавшись пессимизму,
Трагичным голосом взволнованно орет.

Безбровая сестра в облезлой кацавейке
Насилует простуженный рояль,
А за стеной жиличка-белошвейка
Поет романс: «Пойми мою печаль».

Как не понять? В столовой тараканы,
Оставя черствый хлеб, задумались слегка,
В буфете дребезжат сочувственно стаканы,
И сырость капает слезами с потолка.

Я нашла в лучших его стихах вот эти ...кошмар какой то для 3 класса...Кто любит прачку, кто любит маркизу, У каждого свой дурман,— А я люблю консьержкину Лизу, У нас — осенний роман. Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой,— Смешна любовь напоказ! Но все ж тайком от матери строгой Она прибегает не раз. Свою мандолину снимаю со стенки, Кручу залихватски ус... Я отдал ей все: портрет Короленки И нитку зеленых бус. Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу, Грызем соленый миндаль. Нам ветер играет ноябрьскую фугу, Нас греет русская шаль. А Лизин кот, прокравшись за нею, Обходит и нюхает пол. И вдруг, насмешливо выгнувши шею, Садится пред нами на стол. Каминный кактус к нам тянет колючки, И чайник ворчит, как шмель... У Лизы чудесные теплые ручки И в каждом глазу — газель.

Да, мне очень нравится вот это: ЧУДО
Помню - в годы той эпохи
Он не раз мне признавался,
Что приятны даже блохи,-
Если блохи от нее.
Полюбив четыре пуда
Нежно-девичьего мяса,
Он твердил мне: "Это чудо!"
Я терялся и молчал.
В день прекрасный, в день весенний,

В день, когда скоты, как люди,
Он принес ей пук сирени
И признание в любви.
Без малейшего кокетства

Чудо просто возразило:
"Петр Ильич! На ваши средства
Мы вдвоем не проживем…"
И, воздержанный, как кролик,
С этих пор Ромео бледный
Начал пить, как алкоголик,
Утром, днем и по ночам.
Чудо в радостном волненьи
Мне сказало: "Как я кстати
Отклонила предложенье!
Пьющий муж - страшней чумы".
Вот и все. Мой друг опился,
Трафаретно слег в больницу
И пред смертью все молился:
"Чудо, чудо!" Я молчал.

В 9 лет конечно рано, им ещё наша Таня громко плачет читать и учить надо... А Саша Чёрный одессит, артистическая натура...
Городской романс

Над крышей гудят провода телефона...
Довольно, бессмысленный шум!
Сегодня опять не пришла моя донна,
Другой не завел я - ворона, ворона!
Сижу, одинок и угрюм.

А так соблазнительно в теплые лапки
Уткнуться губами, дрожа,
И слушать, как шелково-мягкие тряпки
Шуршат, словно листьев осенних охапки
Под мягкою рысью ежа.

Одна ли, другая - не все ли равно ли?
В ладонях утонут зрачки -
Нет Гали, ни Нелли, ни Милы, ни Оли,
Лишь теплые лапки, и ласковость боли,
И сердца глухие толчки...

Воробей мой, воробьишка!
Серый-юркий, словно мышка.
Глазки - бисер, лапки - врозь,
Лапки - боком, лапки - вкось...
Прыгай, прыгай, я не трону -
Видишь, хлебца накрошил...
Двинь-ка клювом в бок ворону,
Кто ее сюда просил?

Прыгни ближе, ну-ка, ну-ка,
Так, вот так, еще чуть-чуть...
Ветер сыплет снегом, злюка,
И на спинку, и на грудь.

Подружись со мной, пичужка,
Будем вместе в доме жить,
Сядем рядышком под вьюшкой,
Будем азбуку учить...

Ближе, ну еще немножко...
Фурх! Удрал... Какой нахал!
Съел все зерна, съел все крошки
И спасибо не сказал. А почему бы и нет, у Пушкина есть то же стихи не для детского чтения

Как назвать котенка?
Тигром иль Мышонком?
Пупсом или Маем?
Или Дзинь-Ли-Дзянь?..
Спрашивала кукол, —
Говорят: «Не знаем!»
Спрашивала дядю,
Говорит: «Отстань!»


Целый день брожу я,
Целый день шепчу я:
Гришей или Мишей?
Криксой иль Жучком?
А ему всё шутки:
Слезет с писком с крыши
И бежит, как шарик,
К блюдцу с молочком.


Погоди, плутишка,
Развернем-ка книжку, —
Что нам попадется,
Так и назовем...
Имя по капризу!
Третья строчка снизу, —
Раз, два, три, четыре —
Что-то мы найдем?


Ха-ха-ха, коташка,
Рыжая мордашка, —
Будешь называться
Ты По-но-ма-рем!..

1920

Воробей, мой воробьишка!
Серый, юркий, словно мышка.
Глазки - бисер, лапки - врозь,
Лапки - боком, лапки - вкось...

Прыгай, прыгай, я не трону -
Видишь, хлебца накрошил...
Двинь-ка клювом в бок ворону,
Кто ее сюда просил?

Прыгни ближе, ну-ка, ну-ка,
Так, вот так, еще чуть-чуть...
Ветер сыплет снегом, злюка,
И на спинку, и на грудь.

Подружись со мной, пичужка,
Будем вместе в доме жить,
Сядем рядышком под вьюшкой,
Будем азбуку учить...

Ближе, ну еще немножко...
Фурх! удрал... какой нахал!
Съел все зерна, съел все крошки
И спасибо не сказал.

В огороде целый день
Мы сегодня полем грядки,
А за нами, словно тень,
Ходят пестрые цыплятки.

Полем сразу в восемь рук:
Я и Петя, Фрол и Даша...
Ишь, как чист усатый лук!
Это все работа наша.

И морковка чище сот...
Обожгло крапивой пятки.
Ну, до свадьбы заживет!
Эй, петух, долой-ка с грядки!

Свеклу кончили. Ура!
Подвязать горох бы нужно.
Поливайте, детвора:
По порядку! Дружно, дружно!

Петя важно морщит лоб
И с ведром шагает гусем.
Руки вымоем и стоп:
Хлеба с солью перекусим.

1920

Источник: http://cherny-sasha.lit-info.ru/cherny-sasha/detskie-stihi/v-ogorode.htm

ВОРОБЕЙ
Воробей мой, воробьишка! Серый-юркий, словно мышка. Глазки - бисер, лапки - врозь, Лапки - боком, лапки - вкось... Прыгай, прыгай, я не трону - Видишь, хлебца накрошил... Двинь-ка клювом в бок ворону, Кто ее сюда просил? Прыгни ближе, ну-ка, ну-ка, Так, вот так, еще чуть-чуть... Ветер сыплет снегом, злюка, И на спинку, и на грудь. Подружись со мной, пичужка, Будем вместе в доме жить, Сядем рядышком под вьюшкой, Будем азбуку учить... Ближе, ну еще немножко... Фурх! Удрал... Какой нахал! Съел все зерна, съел все крошки И спасиба не сказал.
<1921>

Серебряный век..Сумерки

Хлопья, хлопья летят за окном,
За спиной теплый сумрак усадьбы.
Лыжи взять да к деревне удрать бы,
Взбороздив пелену за гумном...

Хлопья, хлопья... Всё глуше покой,
Снег ровняет бугры и ухабы.
Островерхие ели — как бабы,
Занесённые белой мукой.

За спиною стреляют дрова,
Пляшут тени... Мгновенья всё дольше.
Белых пчёлок всё больше и больше...
На сугробы легла синева.

Никуда, никуда не пойду...
Буду долго стоять у окошка
И смотреть, как за алой сторожкой
Растворяется небо в саду.

Темно под арками Казанского собора.
Привычной грязью скрыты небеса.
На тротуаре в вялой вспышке спора
Хрипят ночных красавиц голоса.
Спят магазины, стены и ворота.
Чума любви в накрашенных бровях
Напомнила прохожему кого-то,
Давно истлевшего в покинутых краях…
Недолгий торг окончен торопливо —
Вон на извозчике любовная чета:
Он жадно курит, а она гнусит.
Проплыл городовой, зевающий тоскливо,
Проплыл фонарь пустынного моста,
И дева пьяная вдогонку им свистит........

Потемнели срубы от воды,
В колеях пузырятся потоки.
Затянув кисейкою сады,
Дробно пляшет дождик одинокий,
Вымокла рябинка за окном,
Ягоды блестят в листве, как бусы.
По колоде, спящей кверху дном,
Прыгает в канавке мальчик русый.
Изумрудной рощи и сады.
В пепле неба голубь мчится к вышке.
Куры на крыльце, поджав хвосты,
Не спускают сонных глаз с задвижки.
Свежий дождь, побудь, побудь у пас!
Сей свое серебряное семя...
За ворота выбегу сейчас
И тебе подставлю лоб и темя.

Кто скажет мне
Тавал

Кто скажет мне, что это вздор
И для тебя такой позор!
Ведь, нет законов для любви…
Не веришь мне? Хоть как зови.

Тебя я знаю много лет,
Не раз встречали мы рассвет.
С тобою пройдено дорог,
Написано так много строк,
Что невозможно одному
Решать за всех и, потому
Роднее близок этот миг
И твой неповторимый лик.

Для нас всё в жизни не кураж,
Мы не в пустыне, не мираж
И нам не нужен свой Эдем,
Довольны - любящий тандем.
19 июня 2017 года

Волк

Вся деревня спит в снегу.
Ни гу-гу. Месяц скрылся на ночлег.
Вьется снег.

Ребятишки все на льду,
На пруду. Дружно саночки визжат -
Едем в ряд!

Кто - в запряжке, кто - седок.
Ветер в бок. Растянулся наш обоз
До берез.

Вдруг кричит передовой:
"Черти, стой!" Стали санки, хохот смолк.
"Братцы, волк!.."

Ух, как брызнули назад!
Словно град. Врассыпную все с пруда -
Кто куда.

Где же волк? Да это пес -
Наш Барбос! Хохот, грохот, смех и толк:
"Ай да волк!"

вроде неплохие стихи:Что ты тискаешь утенка?
Он малыш, а ты — большой.
Ишь, задравши головенку,
Рвется прочь он всей душой…
Ты представь такую штуку —
Если б толстый бегемот
Захотел с тобой от скуки
Поиграть бы в свой черед?
Взял тебя бы крепко в лапу,
Языком бы стал лизать.
Ух, как стал бы звать ты папу,
И брыкаться, и кричать!..
Ты снеси утенка к утке,
Пусть идет купаться в пруд.
Лапы мальчика не шутки,
Чуть притиснешь — и капут.

— Хавронья Петровна, как ваше здоровье?
— Одышка и малокровье…
— В самом деле?
А вы бы побольше ели!..
— Хрю-хрю! Hет аппетита…
Еле доела шестое корыто:
Ведро помоев,
Решето с шелухою,
Пуд варёной картошки,
Миску окрошки,
Полсотни гнилых огурцов,
Остатки рубцов,
Горшок вчерашней каши
И жбан простокваши.
— Бедняжка!
Как вам, должно быть, тяжко!!!
Обратитесь к доктору Ван-дер-Флиту,
Чтоб прописал вам капли для аппетиту!

Мишка, мишка, как не стыдно!
Вылезай из-под комода…
Ты меня не любишь, видно?
Это что еще за мода…
Как ты смел удрать без спроса?
На кого ты стал похож?
На несчастного барбоса,
За которым гнался еж…
Весь в пылинках,
В паутинках,
Со скорлупкой на носу…
Так рисуют на картинках
Только чертика в лесу.
Целый день тебя искала –
В детской, в кухне, в кладовой,
Слезы локтем вытирала
И качала головой… Нормально!

Летний дождик хлещет в крышу
По железным по листам.
Слышу, слышу!
Тра-та-та-та, трам-там-там!

Скину тесные сапожки
И штанишки засучу…
По канавке вдоль дорожки
С визгом рысью поскачу.

Эва! Брызги, словно змейки!
Вся канава в пузырях,
Дождик пляшет на скамейке,
Барабанит в лопухах.

Поливалкою колючей
Промочил меня насквозь…
Солнце вылезло из тучи!
Солнце высушит — небось!