Её строенью чужд малейший недостаток.
На темени её серебряной чертой
Делился поровну волос убор густой.
И кудри длинные, свисавшие с затылка,
Таили сотни бед для тех, чьё сердце пылко.
По соразмерности, как кипарис садов,
Пред ней венец царей склониться ниц готов.
Как зеркало – чело. На ясном том зеркале
Две брови русые, как ржавчина, пристали.
Как будто бы на нем по лености слуги
Осталась ржавчина – крутые две дуги.
А око томное, как будто задремало,
Склоняясь на купы роз, под сенью опахала.
И уши, мудрыми реченьями полны,
Как пара раковин серебряных, видны.
Пушок синеющий вокруг ланит… Рассыплет
Едва ли прелести такие сам Египет.
Пусть против глаз дурных пушок тот – талисман,
Но в нем и добрым всем соблазн великий дан.
Две линии зубов блестят, как жемчужины!
Жемчужин тех ларец – чистейшие рубины.
Взглянувший на уста терял раздумья нить –
Рассудок, помыслы готов был позабыть.
Сладчайшие слова те губы лишь роняли.
Ужели то уста? Не сахар, не халва ли7
Из ямки сладостной на подбородке вниз
Скатился каплей пот и жемчугом повис.
О, сколько прелестей в том подбородке слабом!
Все знающие толк зовут его «габгабом» .
Вся будто бы кумир из серебра она.
А шея стройная, как шейка кувшина.
А грудь округлою вздымается волною,
Какие на воде вздувает ветр порою… .
Абдурахман Нуреддин бин Ахмад Джами
(1414 – 1492 г. )
