Нужно стихотворение по теме "Война-глазами поэтов" .Подскажите что нибудь!

М. Джалиль
Варваство

Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.

У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных.. . Мутный дождь

Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня.. .

Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.

Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,

В последний раз.. .
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.

Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг,
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.

И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребенок, мальчуган больной,

Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!

Все понял, понял все малютка.
- Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать!
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,

Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо.. .
- Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь?

И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
- Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты вольно.

Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.

И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!

Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой,
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой?

Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?

Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,

Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей.. .

1943

Юлия Друнина
"Ты должна"
Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть "Не смей! "
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали! )
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
"Сестрица! "
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит.. .

Как было много тех героев,

Чьи неизвестны имена.

Навеки их взяла с собою,

В свой край, неведомый, война.

Они сражались беззаветно,

Патрон последний берегли,

Их имена приносит ветром,

Печальным ветром той войны.

А. Ахматова
"Победителям"

Сзади Нарвские были ворота,
Впереди была только смерть.. .
Так советская шла пехота
Прямо в желтые жерла «Берт» .
Вот о вас и напишут книжки:
«Жизнь свою за други своя» ,
Незатейливые парнишки —
Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки, —
Внуки, братики, сыновья!

"Птицы смерти в зените стоят"

Птицы смерти в зените стоят.
Кто идет выручать Ленинград?

Не шумите вокруг — он дышит,
Он живой еще, он все слышит:

Как на влажном балтийском дне
Сыновья его стонут во сне,

Как из недр его вопли: «Хлеба! »
До седьмого доходят неба.. .

Но безжалостна эта твердь.
И глядит из всех окон — смерть.

И стоит везде на часах
И уйти не пускает страх.

Б. Окуджава

От войны войны не ищут.
У войны слепой расчёт:
там чужие пули рыщут,
там родная кровь течёт.
Пулька в золотой сорочке
со свинцовым животом.. .
Нет на свете злей примочки,
да кого спросить о том?
Всем даруется победа,
не взаправду – так в душе.
Каждый смотрит на соседа,
а соседа нет уже.
Нас ведь создал Бог для счастья
каждого в своём краю.
Отчего ж глухие страсти
злобно сводят нас в бою?
Вот и прерван век недолгий,
и летят со всех сторон
письма, словно треуголки
Бонапартовских времён.

Роберт Рождественский
Баллада о зенитчицах
Как разглядеть за днями след нечёткий,
Хочу приблизить к сердцу этот след:
На батарее были сплошь девчонки,
А старшей было 18 лет.
Лихая чёлка над прищуром хитрым,
Бравурное презрение к войне.
В то утро танки вышли прямо к Химкам,
Те самые, с крестами на броне.
И старшая, действительно старея,
Как от кошмара заслонясь рукой,
Скомандовала тонко:
– Батарея!
Ой, мамочка, ой, родная.
Огонь! –
И залп.
Вот тут они заголосили,
Девчоночки,
Запричитали всласть,
Как будто бы вся бабья боль России
В девчонках этих вдруг отозвалась.
Кружилось небо снежное, рябое,
Был ветер обжигающе горяч,
Былинный плач висел над полем боя,
Он был слышней разрывов, этот плач.
Ему протяжному, земля внимала,
Остановясь на смертном рубеже.
– Ой, мамочка, ой, страшно мне, ой, мама! –
И снова:
– Батарея! – и уже
Пред ними посреди земного шара,
Левее безымянного бугра,
Горели неправдоподобно жарко,
Четыре чёрных танковых костра.
Раскатывалось эхо над полями,
Бой, медленною кровью истекал…

Зенитчицы кричали и стреляли,
Размазывая слёзы по щекам,
И падали, и поднимались снова,
Впервые защищая наяву
И честь свою,
в буквальном смысле слова,
И Родину,
и маму,
и Москву.
Весенние пружинящие ветки,
Торжественность венчального стола,
Не слышанное:
«Ты моя, навеки! »
Не сказанное:
«Я тебя ждала! »
И губы мужа, и его ладони,
Смешное бормотание во сне,
И то, чтоб закричать в родильном доме:
– Ой, мамочка, ой, мама страшно мне, ! –
И ласточку,
и дождик над Арбатом,
И ощущенье полной тишины…

Пришло к ним это позже, в 45-ом,
Конечно к тем,
кто сам пришёл с войны…

Белое солнце и низкие, низкие тучи,
Вдоль огородов - за белой стеною - погост.
И на песке вереницы соломенных чучел
Под перекладинами в человеческий рост.

И, перевесившись через заборные колья,
Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд.
Старая баба - посыпанный крупною солью
Черный ломоть у калитки жует и жует.. .

Чем прогневили тебя эти серые хаты,
Господи! - и для чего стольким простреливать грудь?
Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты,
И запылил, запылил отступающий путь.. .

Нет, умереть! Никогда не родиться бы лучше,
Чем этот жалобный, жалостный, каторжный вой
О чернобровых красавицах. - Ох, и поют же
Нынче солдаты! О господи боже ты мой!
(Цветаева)