В связи с чем А.С. Пушкин сначала взял себе псевдоним "Александр Н.к.ш.п."

Известно, что своё первое стихотворение, которое он подготовил к печати - "К другу стихотворцу" - он послал сначала вообще без подписи. После чего в №8 ж. "Вестник Европы" за 1814 год на с. 324 было напечатано след. извещение: "Просим сочинителя присланной в "Вестник Европы" пьесы под названием "К другу стихотворцу", как всех других сочинителей, объявить нам своё имя, ибо мы поставили себе законом: не печатать тех сочинений, которых авторы не сообщили нам своего имени и адреса. Но смеем уверить, что мы не употребим во зло право издателя и не откроем тайны имени, когда автору угодно скрыть его от публики". В итоге "К другу стихотворцу" было напечатано в "счастливом" №13 под псевдонимом "Александр Н. к. ш. п. "

Псевдоним составлен из согласных букв фамилии поэта, поставленных в обратном порядке

ателонимы – псевдонимы, полученные в результате пропуска части букв имени и фамилии.
Пушкин совершил чудо. Мистифицируя общество, он создал параллельный своему основному творчеству художественный мир. Вопреки всем правилам, опровергая стандартные представления о жажде славы у писателей, Пушкин стремился максимально замаскировать свою авторскую личность. Причем при публикации как поэзии, так и публицистики. Только в тех случаях, когда авторство было невозможно скрыть, он подписывался своим именем.

Известны его псевдонимы: «Ст. АР.». ( Догадаться можно: «Старый Арзамасец» . ),Фиофилакт Косичкин, «А. Б. » ,«Ъ» ,«Ювенал Прямосудов» ,
«N.N.»,«Z»
Что заставляло идти на все эти хитроумные уловки? Чудачество, склонность к озорству? Нет. Пушкин стремился сохранить максимальную свободу творчества. Он писал «для себя» и в этом отношении чрезвычайно походил на героя своей повести «Египетские ночи» поэта Чарского, который «прилагал всевозможные усилия, чтобы сгладить с себя несносное прозвище стихотворца» . Для этого «он избегал общества братии литераторов и предпочитал им светских людей, даже самых пустых» , и «был в отчаяньи, если кто-нибудь из светских его друзей заставал его с пером в руках» . Для Чарского (как и для Пушкина! ) занятие искусством было настолько святым делом, что он ужасался возможности подчинить его пошлой житейской суете и обыденным нуждам: «Зло самое горькое, самое нестерпимое для стихотворца есть его звание и прозвище, которым он заклеймен и которое никогда от него не отстанет. Публика смотрит на него как на свою собственность, по ее мнению, он рожден для ее пользы и удовольствия» .

Пушкин(: