МАРАЛ
Косяк маралий пасся у тасхыла.
Кормились самки жухлою травой.
Лишь бык-красавец, гордый, полный силы,
В сторонке любовался сам собой.
Оглядывал бока свои литые
И на могучих взбрыкивал ногах.
И подрезал сосенки молодые
Рогами о двенадцати ветвях.
Взбежав на склон, крутой и каменистый,
Он встал, на спину положив рога.
И, как алып, трубил он голосисто,
Чтоб слышали все горы, вся тайга.
И низкое осеннее светило,
Казалось, тоже слушало его,
На самых на рогах его всходило, —
А он трубил, не замечал того.
И звуки уносились к дальним скалам,
Сверля тайгу и каменные лбы.
Но лишь таким же, как он сам, маралам
Понятен был сигнал его «трубы» :
«А есть ли в здешнем лиственничном крае
Другой марал, по силе равный мне,
Или хоть пес, чтоб мне навстречу, лая,
Промчался по лесистой стороне? »
Трубит сильней, рогами потрясая
И стряхивая солнце в облака:
«Лишь равного по силе вызываю
На честный бой за место вожака.
С какой бы стороны он ни явился,
Готов я с ним рога свои скрестить.
Но с тем, чтоб победитель не хвалился,
А побежденный не посмел грустить.
Закон тайги! Его и зверь, и птица
Отлично знает.. .И другого — нет!.. »
Умолк.
И вдруг.. .
«Готов с тобой сразиться!» —
Охотничий рожок пропел в ответ.
Марал — туда. Но вдруг, как бы испуган,
Он с подозреньем замер на бегу
И обернулся к пасшимся подругам.. .
И тут же выстрел огласил тайгу.
Марал не понял, что с ним. Он рванулся,
А ноги разъезжаются, скользят.
Он не стоит — сидит: как бы наткнулся
На нечто, оттолкнувшее назад.
И, силясь вновь вернуть себя движенью,
Рогами помогая мышцам ног, —
Почувствовал он тяжкой раны жженье,
Горячей крови увидал поток.
Остаток сил собрав в единый мускул,
Прощальный клич любимым протрубил,
С отвеса над расщелиною узкой
Он вниз рванулся — умер, как и жил.. .
Показывая мне рога маральи,
Раскинувшие дюжину ветвей,
Охотник старый говорил с печалью:
—И кто, сынок, их разберет, зверей!
Трофей хорош — охота несчастлива.
С тех пор подальше с глаз убрал ружье. .
Все вижу, как он, раненный, с обрыва
Летит в ущелье.. .Горе он мое!
Старик мрачнеет. Мысли его глухи:
—Ну, бросился он вниз. А почему?
Быть может, не хоте, чтоб маралухи
Увидели, как смерть пришла к нему?
Иль чтобы кровью красоту поляны
Не пачкать — пусть останется светла?
Иль — чтобы на подруг удар жакана
Охотничья рука не навела?
Иль — чтоб его детеныш лопоухий,
Судьбы отца не зная, пасся тут?. .
А может быть, подруги-маралухи
И самого его — живого — ждут?
перевод с хакасского Геннадия Сысолятина
автор иллюстрации не указан. Издательство "Современник", оформление, 1983 г.
___
Михаил Еремеевич Кильчичаков
