литература Маскарад Лермонтова. Дайте общую характеристику Каразину и князю.Чем не похож на них Арбенин?

Князь Звездич - отрицательный герой, ничтожество и глупец,
герой сомнительных маскарадных приключений, веселящийся
на балах и разбивающий женские сердца.
Князь, на первый взгляд, пустой светский фат и "купидон",
однако постепенно в нем раскрываются черты, более
значительные и характерные для эпохи в целом, в них, по
словам баронессы Штраль, отразился "век нынешний, блестящий,
но ничтожный". В ее эпиграмматически остром портрете
князя воссоздается причудливая диалектика характера,
порожденного эпохой безвременья:
Ты! бесхарактерный, безнравственный, безбожный,
Самолюбивый, злой, но слабый человек…
Наполнить хочешь жизнь, а бегаешь страстей,
Все хочешь ты иметь, а жертвовать не знаешь;
Людей без гордости и сердца презираешь,
А сам игрушка тех людей
Князь относится к светской толпе не потому, что в нем нет
добрых задатков и свойств, а потому, что не они определяют
его "линию жизни", лишь временами вспыхивая и тут же
угасая под давлением обстоятельств, воздействием других.
Ему в известной мере свойственны и чувства чести, благородства,
справедливости и совести.
Как и Арбенин, Звездич - игрок по влечению, а не по
меркантильному расчету. Но Арбенин сознательно выходит за
пределы правил игры не только в картах, но и в отвергнутом
им жизненном укладе; князь в любых случаях остается в его
пределах. Если Арбенин "игрок", навязывающий свою волю,
свои правила другим, то князь - всего лишь "игрушка"
в руках им презираемых "людей без гордости и сердца".
Однако "игрок" и "игрушка", как порождение одной и той же
социальной почвы, оказываются двумя звеньями единой цепи:
в конечном результате не только Звездич, но и Арбенин выступает
"игрушкой" в руках надличных социальных сил.

Еще более ярко выраженным двойником и антиподом Арбенина
является Казарин. Он не просто игрок, каких в ту эпоху было
немало: как и Арбенин, он игрок-философ.
Общественные и моральные отношения для него так же
условны, общеприняты, как и правила карточной игры:
"Что ни толкуй Вольтер или Декарт -
Мир для меня - колода карт,
Жизнь - банк, рок мечет, я играю,
И правила игры я к людям применяю".
Однако если Арбенин мучительно колеблется между верой и
безверием - в людей, в жизнь, то Казарин приходит к
последовательному скептицизму. Он бесповоротно убежден,
что "в мире все условно".
Казарин - тень, отбрасываемая Арбениным, его "темное начало".
Порой они настолько сближаются, что Казарин, подобно черту,
который приходит к Ивану Карамазову, мог сказать, обращаясь
к Арбенину: "Я с тобой одной философии", на что Арбенин был
бы вправе ответить словами Ивана: "Ты воплощение меня самого,
только одной, впрочем, моей стороны…"

Казарин — отрицательная личность, показанная как некий "общий" характер, картежник, шулер. Своим циничным поведением Казарин чуть ли не единственный в этой драме получает то, чего хотел: возвращает Арбенина в игру, по крайней мере на какое-то время.

Образ А. претерпел ряд изменений, сюжетных и характеристических, в разных редакциях «Маскарада» . Отличие первых трех: А. не узнал о том, что Нина невиновна — драма заканчивалась появлением доктора, который констатировал смерть. Чтобы отомстить Звез-дичу, А. вступал в общество шулеров, возглавляемое Казариным, и те, по его наущению, обыгрывали князя, в чем и состояла месть героя; сцена публичного оскорбления Звездича отсутствовала. А. в ранних редакциях вплотную примыкал к Демону. Эти демонические черты сохраняются и в четвертой редакции, признанной канонической. Однако в ней романтическая патетика образа приобретает психологическую мотивировку; усиливается социальная тематика, выраженная в монологах-инвективах, адресованных свету. Образ А. как бы движется от Демона к будущему Печорину. Последняя тенденция отчетливо проявилась в пятой редакции, которая иногда рассматривается как самостоятельная пьеса. В ней имя героя сделалось названием драмы, исчезает маскарад как место действия и образ-символ. Нина на самом деле изменяет А. Он же не убивает Нину, а только разыгрывает сцену мнимого отравления. Убедившись в измене жены, А. оставляет свой дом; его уход отчасти напоминает бегство Чацкого. Столь существенные изменения образа обусловлены пониманием исчерпанности романтического героя, поисками иного «героя нашего времени».