Ваши любимые стихи Пастернака ? Парочку штук в ответе пожалста

Быть знаменитым некрасиво
Любить иных тяжелый крест

Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.

Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук,
скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.

И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.

И все терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел,
два крыла Крестообразно.

Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Нас всех друг другу посылает Бог.

На горе иль на радость – неизвестно,

Пока не проживем цикличный срок,

Пока мы не ответим свой урок

И не сдадим экзамен жизни честно.

Мы все друг другу до смерти нужны,

Хоть не всегда полезность очевидна,

Не так уж наши должности важны,

И не всегда друг к другу мы нежны –

Бывает и досадно, и обидно.

Как знать: зачем друг с другом мы живем?

Что вместе держит нас, соединяет?

По жизни мы идем, и день за днем

Себя друг в друге лучше узнаем

И шляпу перед зеркалом снимаем.

Нас манит даль непройденных дорог,

А друг в дороге – радость и подмога.

И не сочтем высокопарным слог:

Нас всех друг другу посылает Бог.

И слава Богу – нас у Бога много

Я рос. Меня, как Ганимеда,
Несли ненастья, сны несли.
Как крылья, отрастали беды
И отделяли от земли.
Я рос. И повечерий тканых
Меня фата обволокла.
Напутствуем вином в стаканах,
Игрой печальною стекла,
Я рос, и вот уж жар предплечий
Студит обьятие орла.
Дни далеко, когда предтечей,
Любовь, ты надо мной плыла.
Но разве мы не в том же небе?
На то и прелесть высоты,
Что, как себя отпевший лебедь,
С орлом плечо к плечу и ты.
Б Пастернак

Чем старше Женщина -
Тем больше преимуществ.
Она мудрей, хитрее и нежней,
И четче знает кто ей в жизни нужен,
И юной деве не сравниться с ней.
Ходы вперед десятками считает,
Читает взгляд и даже слабый жест.
Запретный плод ее уж не прельщает,
Она все то, что ей по вкусу ест.
Мужчин с успехом делает рабами,
По-царски правит в собственной семье,
Все реже плачет "бабьими слезами",
И жалость вряд-ли вызовет к себе.
Кокетства глупость заменяет шармом,
Перешагнув в утехах тела стыд.
И дарит то, что ей приятно, даром,
А память ставит промахи на вид.
Умеет скрыть природные изъяны,
Достоинства изящно подчеркнуть.
И взглядом, полным магии и тайны,
Привычно, без усилия, сверкнуть.
Вместить в себя все вековые гены,
Изюминкою стать в руках Творца,
Быть Афродитой, вышедшей из пены
На жертвенность венчального кольца.
И в 40 с "хвостиком" вступая в совершенство,
Стряхнув усталость напряженных лет,
Почувствовать душевное блаженство гармонии,
Цены которой нет!
Борис Пастернак

"Любить иных - тяжелый крест... "
"Пью горечь тубероз... " ( "Пиры" )

На страсной. Август. Весенняя распутица. Гамлет

Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.

И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.

И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.

Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь, -
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдешь.

Ты появишься из двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.

Свеча горела..

Засыпет снег дороги,
Завалит скаты крыш.
Пойду размять я ноги:
За дверью ты стоишь.

Одна, в пальто осеннем,
Без шляпы, без калош,
Ты борешься с волненьем
И мокрый снег жуешь.

Деревья и ограды
Уходят вдаль, во мглу.
Одна средь снегопада
Стоишь ты на углу.

Течет вода с косынки
По рукаву в обшлаг,
И каплями росинки
Сверкают в волосах.

И прядью белокурой
Озарены: лицо,
Косынка, и фигура,
И это пальтецо.

Снег на ресницах влажен,
В твоих глазах тоска,
И весь твой облик слажен
Из одного куска.

Как будто бы железом,
Обмокнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему.

И в нем навек засело
Смиренье этих черт,
И оттого нет дела,
Что свет жестокосерд.

И оттого двоится
Вся эта ночь в снегу,
И провести границы
Меж нас я не могу.

Но кто мы и откуда,
Когда от всех тех лет
Остались пересуды,
А нас на свете нет?