Игра в бисер. Я – последняя буква, первая буква. Русская поэзия 4 (бывший 1),(доп.)

Я по лесенке приставной

Лез на всклоченный сеновал, -

Я дышал звёзд млечных трухой,

Колтуном пространства дышал.

И подумал: зачем будить

Удлиннённых звучаний рой,

В этой вечной склоке ловить

Эолийский чудесный строй?

ЗВЁЗД в ковше медведицы СЕМЬ.

Добрых ЧУВСТВ на земле ПЯТЬ.

Набухает, звенит темь,

И растёт, и звенит опять.

Распряжённый огромный воз

Поперёк вселенной торчит.

Сеновала древний хаос

Защекочет, запорошит. .

Не своей чешуёй шуршим,

Против шерсти мира поём,

Лиру строим, словно спешим

Обрасти косматым руном.

Из гнезда упавших щеглов

Косари приносят назад, -

Из горящих вырвусь рядов

И вернусь в родной звукоряд.

Чтобы розовой крови связь

И травы сухорукий звон

Распростились: одна - скрепясь,

А другая - в заумный сон.

О. Э. Мандельштам

Михалков Сергей Владимирович

Тридцать шесть и пять

У меня опять:

Тридцать шесть и пять!

Озабоченно и хмуро

Я на градусник смотрю:

Где моя температура?

Почему я не горю?

Почему я не больной?

Я здоровый! Что со мной?

У меня опять:

Тридцать шесть и пять!

Живот потрогал - не болит!

Чихаю - не чихается!

И кашля нет! И общий вид

Такой, как полагается!

И завтра ровно к девяти

Придётся в школу мне идти

И до обеда там сидеть

Читать, писать и даже петь!

И у доски стоять, молчать,

Не зная, что же отвечать.. .

У меня опять:

Тридцать шесть и пять!

Я быстро градусник беру

И меж ладоней долго тру,

Я на него дышу, дышу

И про себя прошу, прошу:

"Родная, миленькая ртуть!

Ну, поднимись ещё чуть-чуть!

Ну, поднимись хоть не совсем

Остановись на "тридцать семь"!"

Прекрасно! Тридцать семь и два!

Уже кружится голова!

Пылают щёки (от стыда!).. .

- Ты нездоров, мой мальчик?

- Да.. .

Я опять лежу в постели

Не велели мне вставать.

А у меня на самом деле

Тридцать шесть и пять!