Какими показаны защитники Севастополя в рассказе Льва Толстого " Севастополь в декабре месяце"

Толстой так пишет о самом трагическом событии эпохи:" На набережной шумно шевелятся толпы серых солдат, черных матросов и пестрых женщин. Бабы продают булки, русские мужики с самоваром кричат: сбитень горячий, и тут же на первых ступенях валяются заржавевшие бомбы, картечи и чугунные пушки разных калибров".Всё просто и обыденно. "Напрасно вы будете искать хоть на одном лице следов суетливости, растерянности или даже энтузиазма, готовности к смерти, решимости – ничего этого нет: вы видите будничных людей. Спокойно занятых будничным делом". И "фуршатский солдатик", и "офицер в безукоризненных белых перчатках", и "матрос, который курит, сидя на баррикаде", как и многие другие просто "исполняют своё дело, какое бы оно ни было". Люди выполняют свою работу. Они страдают и мучаются. Страдания отдельных людей подчинены общей идее защиты Севастополя.
Как изображает Толстой защитников Севастополя?
Сцена в госпитале: солдат с ампутированной ногой спокойно рассказывает о своём ранении, опуская подробности своего героического поведения.
Что же движет этими простыми солдатами и матросами, почему они спокойно идут на смерть? "Из-за креста, из-за названия, из угрозы не могут принять люди эти ужасные условия: должна быть другая, высокая побудительная причина. И эта причина есть чувство. Редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, - любовь к Родине".
Полтора месяца Толстой провёл на четвёртом бастионе.
"Четвёртый бастион есть верная могила для каждого, кто пойдёт на него".Когда встречают носилки и спрашивают:" Откуда?" - большей частью отвечают: "С четвёртого бастиона".
"Так вот он, четвёртый бастион, вот оно это страшное, действительно ужасное место!.. Но это ещё не четвёртый бастион. Это Язоновский редут – место сравнительно очень безопасное и не страшное".
Если мы вспомним, с каким чувством страха и обречённости шёл на бастион штабс-капитан Михайлов, слова "о сравнительной безопасности", мы поймём, что значит находиться целых полтора месяца в таком месте.
О чём мечтает штабс-капитан Михайлов? "могу получить майора по линии,
потому что много перебито, да и ещё, верно, много перебьют нашего брата в эту кампанию… подполковник… полковник… Анну на шею". Однако Михайлов верен чувству долга. Это чувство движет им, когда он идёт на четвёртый бастион. Чувство долга заставляет его под страшным огнём неприятеля вернуться назад за Праскухиным.
Каков адъютант Калугин? "…он был самолюбив и одарён деревянными нервами, то, что называют храбр, одним словом"!.
Ради чего рискует Калугин? "Я очень доволен, - думал Калугин, возвращаясь к дому, - в первый раз на моё дежурство счастье. Отличное дело, я – жив и цел, представления будут отличные".
Вот такова разнородная офицерская масса. Как резко отличаются интересы, образ мыслей, понятие долга простых солдат и матросов – защитников Севастополя и офицеров.
В чём автор видит патриотизм ложный и истинный? Как-то совестно жить в Петербурге, когда тут умирают за отечество" - говорит Козельцев Владимир.
Вспомните капитана, который "уже шесть месяцев командовал одной из самых опасных батарей".
Капитан "между моряками имел репутацию храбрости". Такой репутации ни Гальцину, ни Калугину не заслужить никогда.
Итак, настоящие герои Севастополя – простые люди. Они сделали невозможное – у стен почти неукреплённого города остановили врага, имевшего четырёхкратное превышение в силах.
Город оставлен русскими войсками, но враги "не смели верить… чтоб исчез их непоколебимый враг". Для каждого русского было тяжело принять приказ об отступлении. "Почти каждый солдат, взглянув с Северной стороны на оставленный Севастополь, с невыразимой горечью в сердце вздыхал и грозился врагам".

Мамаша, успокойтесь, он не хулиган. Он не пристанет к Вам на полустанке. В войну (Малахов помните курган?) С гранатами такие шли под танки. Такие строили дороги и мосты, Каналы рыли, шахты и траншеи. Всегда в грязи, но души их чисты. Навеки жилы напряглись на шее. Что за манера - сразу за наган?! Что за привычка - сразу на колени?! Ушел из жизни Маяковский-хулиган, Ушел из жизни хулиган Есенин. Чтоб мы не унижались за гроши, Чтоб мы не жили, мать, по-идиотски, Ушел из жизни хулиган Шукшин, Ушел из жизни хулиган Высоцкий. Мы живы, а они ушли Туда, Взяв на себя все боли наши, раны. Горит на небе новая звезда -Ее зажгли, конечно, хулиганы.