Этот стих написала 11-летняя девочка из Мариуполя:

бедные дети.. . отняли у них детство.. . зато добрая тëтя Галина расказывает, как она доставляет гум. помощь из Харькова и своими глазами видела все ужасы ( приходиться взламывать двери, а там либо нет никого, либо - умерли) . а зачем звламывать даерь если нет хозяев? интересные волонтëры. а потом тут же говорит, что не ездила никуда, это ей рассказали. а ведь взрослый человек - как не стыдно.

Может быть, писала ручкой и девочка, но диктовали ей взрослые.

Прям-таки ребенок! Ах Новороссия! Ах свобода! Девочку жалко. Последний месяц занимаюсь доставкой продуктов в Алчевск и Горловку. Везем из Харьковской области. Целевая группа - ветераны ВОв и бывшие узники концлагерей. Как мы эти продукты везем - отдельная сага. Алчевск и Горловка - это вот те самые "освобожденные" города. Новороссия! А знаете ли вы, что в этой "освобожденной" Новороссии старики голодают! Руки целуют тем, кто приносит им в дом еду. Иногда двери взламывают - хозяев либо не могут подойти к дверям, либо умерли. От голода. Очереди за гум. помощью по 6-8 часов. Не все могут выстоять. У них, кстати, иллюзий нет. А ребенок со "стихами" ...Она в свои 11 лет много понимает в "новороссиях". Знаменитые российские конвои везли горючее для техники, оружие, запчасти. Еду не было. По крайней мере нам в Киев звонят и просят помочь. А тут.. . умиляются Новороссией. Не надо юродствовать.

А за ужином дискуссия началась с того, что Иришка с негодованием поведала нам вполне омерзительную историю. Нынче она с утра дежурила в специнтернате «Вишенка» , и заявился к ним после обеда инструктор гороно товарищ Лютиков Андрей Максимович, созвал весь персонал в преподавательскую и выступил с «гениальным предложением» : вывести на завтрашнюю демонстрацию к горсовету всю «Вишенку» в полном составе, включая парализованных, слепых и безнадежных. Колонна пойдет под лозунгом: «Мы обвиняем Флору! » Это произведет эффект. Это найдет отклик.

Это произвело эффект. Все в преподавательской обалдели. Это нашло отклик. Андрею Максимовичу, товарищу Лютикову, так врезали по мордасам со всех сторон, что он посинел, как вурдалак, и принялся орать неестественно тонким голосом, что все здесь будут уволены завтра же, что он этот рассадник защитников Флоры растопчет лично, а интернат развеет и расточит. Тогда Сергей Федорович взял трубочку, позвонил Риве и в двух словах объяснил ей, чем тут занимается ее инструктор. Рива велела отключить экран, а трубку передать Лютикову. «И затрясся вурдалак проклятый… »

В преподавательской воцарились три минуты великого молчания. В великом молчании товарищ Лютиков выслушал, что говорилось ему Ривою, в великом молчании осторожно положил трубку, в великом молчании собрал свой портфель и удалился. И был он при этом уже не синий, а серый, что его, впрочем, тоже не украшало.

Все-таки трудно придумать что-либо более отвратное, чем потуги взрослых вмешивать в свои взрослые дела детей. В особенности если это не дела, а делишки, а дети не просто дети, а несчастные от рождения. Нет этому оправдания и быть не может, какие бы красивые слова при этом ни говорили взрослые. Признаюсь, я почувствовал к Риве неизъяснимую симпатию, хотя казалось бы, ну что такое особенно хорошее она сделала? Любой нормальный человек на ее месте должен был поступить так же. Особенно на ЕЕ месте. Тут, видимо, все дело в контрасте. На фоне злобного идиота даже самый обыкновенный человек выглядит ангелом, до умиления симпатичным.

Для детских стихов - тяжеловато, есть налёт жизненного опыта и нарочитая плакатность, правда, тематика это оправдывает.

А я в 14 лет в своё время написал книгу. И что?