Стихотворение на тему: "Чем пахнет Зима?"

Чем пахнет зима? Ну, конечно же, чудом!
Снежинками в небе и воздухом свежим,
Морозом на ветках, в квартире уютом,
Коньками и лыжами, горкою снежной;
Зима пахнет елью, подарком в коробке,
Сосулькой на крыше и маленькой льдинкой,
Шарфом очень мягким, игрушкой на елке,
Еще оливье и всегда мандаринками;
Зима пахнет пледом и теплым камином,
Санями, салазками, вкусным глинтвейном,
Еловыми шишками, чаем с малиной,
Открытками, радостью, счастьем семейным,
Она пахнет праздником светлым и ярким
Ванилью с корицей, Рождественским утром,
Еще чем-то белым, пушистым и мягким…
Чем пахнет зима? Ну, конечно же, чудом!

Светлана Чеколаева

Зима пахнет снегом – пушистым и белым,
Сладкой хурмой – ярко-рыжей и спелой,
Цедрой абхазских шаров-мандаринов,
Хвоей еловой, шарлоткой с малиной.
Салатами пахнет и боем курантов,
Блеском нарядов, улыбок, бриллиантов,
Громким салютом, мечты исполненьем,
Песнями, плясками, общим весельем.
Пахнет коньками и лыжами тоже,
Солнечным днем, на других не похожим,
Сильным морозом и легкой поземкой,
Ярмаркой меда, катаньем на горках,
Имбирным печеньем, глинтвейном горячим,
Праздником звонким, шампанским пьянящим,
Сказкой, подарками, радостью, счастьем,
Чудом загадочным и настоящим!

О. Мандельштам

1 ЯНВАРЯ 1924

Кто время целовал в измученное темя, —
С сыновьей нежностью потом
Он будет вспоминать, как спать ложилось время
В сугроб пшеничный за окном.
Кто веку поднимал болезненные веки —
Два сонных яблока больших, —
Он слышит вечно шум — когда взревели реки
Времен обманных и глухих.

Два сонных яблока у века-властелина
И глиняный прекрасный рот,
Но к млеющей руке стареющего сына
Он, умирая, припадет.
Я знаю, с каждым днем слабеет жизни выдох,
Еще немного — оборвут
Простую песенку о глиняных обидах
И губы оловом зальют.

О, глиняная жизнь! О, умиранье века!
Боюсь, лишь тот поймет тебя,
В ком беспомощная улыбка человека,
Который потерял себя.
Какая боль — искать потерянное слово,
Больные веки поднимать
И с известью в крови для племени чужого
Ночные травы собирать.

Век. Известковый слой в крови больного сына
Твердеет. Спит Москва, как деревянный ларь,
И некуда бежать от века-властелина...
Снег пахнет яблоком, как встарь.
Мне хочется бежать от моего порога.
Куда? На улице темно,
И, словно сыплют соль мощеною дорогой,
Белеет совесть предо мной.

По переулочкам, скворешням и застрехам,
Недалеко, собравшись как-нибудь, —
Я, рядовой седок, укрывшись рыбьим мехом,
Все силюсь полость застегнуть.
Мелькает улица, другая,
И яблоком хрустит саней морозный звук,
Не поддается петелька тугая,
Все время валится из рук.

Каким железным скобяным товаром
Ночь зимняя гремит по улицам Москвы,
То мерзлой рыбою стучит, то хлещет паром
Из чайных розовых — как серебром плотвы.
Москва — опять Москва. Я говорю ей: здравствуй!
Не обессудь, теперь уж не беда.
По старине я принимаю братство

Мороза крепкого и щучьего суда.
Пылает на снегу аптечная малина,
И где-то щелкнул ундервуд,
Спина извозчика и снег на пол-аршина:
Чего тебе еще? Не тронут, не убьют.
Зима-красавица, и в звездах небо козье
Рассыпалось и молоком горит,
И конским волосом о мерзлые полозья
Вся полость трется и звенит.

А переулочки коптили керосинкой,
Глотали снег, малину, лед,
Все шелушиться им советской сонатинкой,
Двадцатый вспоминая год.
Ужели я предам позорному злословью —
Вновь пахнет яблоком мороз —
Присягу чудную четвертому сословью
И клятвы крупные до слез?

Кого еще убьешь? Кого еще прославишь?
Какую выдумаешь ложь?
То ундервуда хрящ: скорее вырви клавиш —
И щучью косточку найдешь;
И известковый слой в крови больного сына
Растает, и блаженный брызнет смех...
Но пишущих машин простая сонатина —
Лишь тень сонат могучих тех.

воняет дымом с завода. блеадь!