Подскажите серьезное, длинное стихотворение которое можно представить на конкурсе на темы :

Роберт Рождественский

Баллада о зенитчицах

Как разглядеть за днями
след нечёткий?
Хочу приблизить к сердцу
этот след
На батарее
были сплошь –
девчонки.
А старшей было
восемнадцать лет.
Лихая чёлка
над прищуром хитрым,
бравурное презрение к войне
В то утро
танки вышли
прямо к Химкам.
Те самые.
С крестами на броне.

И старшая,
действительно старея,
как от кошмара заслонясь рукой,
скомандовала тонко:
- Батарея-а-а!
(Ой мамочка!..
Ой родная!..)
Огонь! –
И –
залп!
И тут они
заголосили,
девчоночки.
Запричитали всласть.
Как будто бы
вся бабья боль
России
в девчонках этих
вдруг отозвалась.
Кружилось небо –
снежное,
рябое.
Был ветер
обжигающе горяч.
Былинный плач
висел над полем боя,
он был слышней разрывов,
этот плач!
Ему –
протяжному –
земля внимала,
остановясь на смертном рубеже.
- Ой, мамочка!..
- Ой, страшно мне!..
- Ой, мама!.. –
И снова:
- Батарея-а-а! –
И уже
пред ними,
посреди земного шара,
левее безымянного бугра
горели
неправдоподобно жарко
четыре чёрных
танковых костра.
Раскатывалось эхо над полями,
бой медленною кровью истекал
Зенитчицы кричали
и стреляли,
размазывая слёзы по щекам.
И падали.
И поднимались снова.
Впервые защищая наяву
и честь свою
(в буквальном смысле слова!).
И Родину.
И маму.
И Москву.
Весенние пружинящие ветки.
Торжественность
венчального стола.
Неслышанное:
«Ты моя – навеки!..»
Несказанное:
«Я тебя ждала»
И губы мужа.
И его ладони.
Смешное бормотание
во сне.
И то, чтоб закричать
в родильном
доме:
«Ой, мамочка!
Ой, мама, страшно мне!!»
И ласточку.
И дождик над Арбатом.
И ощущенье
полной тишины
Пришло к ним это после.
В сорок пятом.
Конечно, к тем,
кто сам пришёл
с войны.

Расплата (Пленные под Сталинградом)

Все наземь, в снег: и ружья и знамена.
Лишь только руки- к небу. От земли.
Я видел - за колонною колонна, -
Я видел, как тогда они брели.
Брели, окоченев и обессилев,
Пространство получив в конце концов.
Пурга, как возмущенный дух России,
Плевала им неистово в лицо.

Они брели, не в силах даже губы
Сомкнуть, чтобы взмолиться:» О, майн гот!»
А из снегов безмолвно, словно трубы
Спаленных хат,
Глядел на них народ..
О, как дрожалось им, о, как дрожалось
От тех недвижных взглядов: не укор,
И не прощенье. - Поздно! -и не жалость
Они читали в них, а приговор
Всему, что было брошено на карту,
Доверено ружью…
Ну что ж! Забыв о доле Бонапарта,
Они теперь изведали свою.
Сергей Викулов

Wait for me, and I’ll be back,
Should you wait me strong.
Wait for me when sky is black
And the sun has gone,
Wait for me when it is cold,
And when it is hot,
Wait for me when others don’t,
’Cause they just forgot.
Wait in case you don’t receive
Letters from the front,
Wait, and I will outlive,
If you really want.

Wait for me, and I’ll be back.
Don’t you talk to those
Gluing me a dead man tag.
That’s a wrong suppose.

Let my relatives believe
That I am the past,
Let my friends forget and give
Funeral repast.
They will drink a glass of wine
For the peace of soul...
You just wait and don’t make time,
Do not raise the bowl.

Wait for me, and I’ll be back,
Disregard the fate,
In the morning with my bag,
Should you only wait.

They will hardly understand,
How I could survive.
Waiting me from foreign land,
You have saved my life.

Let them say that it’s too late.
What you feeling tells?
I’ll be back, because you wait
Like nobody else.

Konstantin Simonov, 1941

Translated by Alexander Artemov