У Вас есть любимые стихи с депрессивным оттенком? Напишите . пожалуйста .

И воробей на фонаре,
И набережная с закатами,
И размышленья о добре,
О смерти, о любви, о фатуме,
Вся жизнь с вопросами проклятыми,
Все, все поместится в тире,
Поставленное между датами... (Иван Елагин ( 1918- 1987) Владивосток-Питтсбург, США)

Изнемогаю от усталости,
Душа изранена, в крови...
Ужели нет над нами жалости,
Ужель над нами нет любви?
Мы исполняем волю строгую,
Как тени, тихо, без следа,
Неумолимою дорогою
Идем - неведомо куда.
И ноша жизни, ноша крестная,
Чем далее, тем тяжелей...
И ждет кончина неизвестная
У вечно запертых дверей.
Без ропота, без удивления
Мы делаем, что хочет Бог.
Он создал нас без вдохновения
И полюбить, создав, не мог.
Мы падаем, толпа бессильная,
Бессильно веря в чудеса,
А сверху, как плита могильная,
Слепые давят небеса.

Зинаида Гиппиус

Вы помните ли то, что видели мы летом?
Мой ангел, помните ли вы
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,
Среди рыжеющей травы?

Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
Зловонный выделяя гной.

И солнце эту гниль палило с небосвода,
Чтобы останки сжечь дотла,
Чтоб слитое в одном великая Природа
Разъединенным приняла.

И в небо щерились уже куски скелета,
Большим подобные цветам.
От смрада на лугу, в душистом зное лета,
Едва не стало дурно вам.

Спеша на пиршество, жужжащей тучей мухи
Над мерзкой грудою вились,
И черви ползали и копошились в брюхе,
Как черная густая слизь.

Все это двигалось, вздымалось и блестело,
Как будто, вдруг оживлено,
Росло и множилось чудовищное тело,
Дыханья смутного полно.

И этот мир струил таинственные звуки,
Как ветер, как бегущий вал,
Как будто сеятель, подъемля плавно руки,
Над нивой зерна развевал.

То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
Готовый лечь на полотно.

Из-за куста на нас, худая, вся в коросте,
Косила сука злой зрачок,
И выжидала миг, чтоб отхватить от кости
И лакомый сожрать кусок.

Но вспомните: и вы, заразу источая,
Вы трупом ляжете гнилым,
Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,
Вы, лучезарный серафим.

И вас, красавица, и вас коснется тленье,
И вы сгниете до костей,
Одетая в цветы под скорбные моленья,
Добыча гробовых гостей.

Скажите же червям, когда начнут, целуя,
Вас пожирать во тьме сырой,
Что тленной красоты — навеки сберегу я
И форму, и бессмертный строй.

Где-то в горах альпинисты шли,
и на веревке собачку вели,
вдруг на тропинку лавина сорвалась...
Долго собачка мясом питалась.

***
Я сам из тех, кто спрятался за двери,
Кто мог идти, но дальше не идет,
Кто мог сказать, но только молча ждет,
Кто духом пал и ни во что не верит.

Моя душа беззвучно слезы льет,
Я песню спел - она не прозвучала,
Устал я петь, мне не начать сначала,
Не сделать первый шаг и не смотреть вперед.

Я тот, чей разум прошлым лишь живет,
Я тот, чей голос глух и потому
К сияющим вершинам не зовет,
Я добр, но добра не сделал никому.

Я птица слабая, мне тяжело лететь,
Я тот, кто перед смертью еле дышит,
И как ни трудно мне об этом петь,
Я все-таки пою - ведь кто-нибудь услышит.

Константин Никольский.
(Воскресение - Я сам из тех - текст песни).

Иосиф Бродский
Postscriptum (1967)

Как жаль, что тем, чем стало для меня
твое существование, не стало
мое существованье для тебя.
...В который раз на старом пустыре
я запускаю в проволочный космос
свой медный грош, увенчанный гербом,
в отчаянной попытке возвеличить
момент соединения... Увы,
тому, кто не способен заменить
собой весь мир, обычно остается
крутить щербатый телефонный диск,
как стол на спиритическом сеансе,
покуда призрак не ответит эхом
последним воплям зуммера в ночи.

П. С. По сей день ассоциируется с былой любовью... даже странно как-то, символическое стихотворение получилось для нас)

Меняются и время, и мечты.
Меняются, как время, представленья.
Изменчивы под солнцем все явленья,
И мир всечасно видишь новым ты.

Во всем и всюду новые черты,
Но для надежды нет осуществленья.
От счастья остаются сожаленья,
От горя — только чувство пустоты.

Уйдёт зима, уйдут снега и холод,
И мир весной, как прежде, станет молод,
Но есть закон: всё обратится в тлен.

Само веселье слёз не уничтожит,
И страшно то, что час пробьёт, быть может,
Когда не станет в мире перемен.

Кресты

Я рисую кресты на своём запястье
Чёрным лезвием старой, заржавленной бритвы.
Я был слеп, не заметив простое счастье.
Я был слаб, не выдержав внутренней битвы.
А потом на бумаге пишу своей кровью
Сам себе я письмо, по тебе страдая.
Я был глуп, не считая свои чувства любовью.
Я был груб, как грязь любовь отвергая.
Твои волосы, кожа, глаза и руки
Из немеющих пальцев водой утекают
И вонзаются в память иглою муки,
Словно твари ночные мне душу терзают.
Ты сбежал от меня в черноту забвенья,
Не желая любовь никакую другую.
Я иду за тобой, не желая прощенья.
На своих запястьях кресты я рисую.

Вот на бульваре старый дом,
Вот в окнах яркий свет.
Здесь жили мы с тобой вдвоем
Нелегких десять лет.

Вот здесь ты, грустная, впотьмах,
В ночи ждала меня.
А здесь с гитарою в руках
Ты пела у огня.

Здесь был и холод, и уют,
И спор, и шум, и гам.
И радость мы делили тут
И горе пополам.

Вот в желтых листьях тесный двор,
А вот скамья в саду,
Где я сказал, потупив взор,
Что больше не приду.

Всё чаще я по городу брожу.
Всё чаще вижу смерть - и улыбаюсь
Улыбкой рассудительной. Ну, что же?
Так я хочу. Так свойственно мне знать,
Что и ко мне придет она в свой час.

Александр Блок

https://www.youtube.com/watch?v=i7VshexvAqQ
И чья вина что день за днем
Уходит жизнь чужим путем
И одиноким стал твой дом
И пусто за твоим окном

И меркнет свет и молкнут звуки
И новые муки ищут руки
И если боль твоя стихает
Значит будет новая беда