ПОЭТИЧЕСКАЯ РАЗМИНКА: «Древний помещичий сад. Звук отдалённой свирели. Тихий в душе аромат...» — как вы продолжили бы? +

Голенищев-Кутузов Илья Николаевич (1904-1969)

***
Древний помещичий сад,
Звук отдаленной свирели.
Тихий в душе аромат
Яблочной прели.
В зарослях стынущий пруд.
Рыбы, уснувшие в тине.
Тонкую пряжу прядут
Парки на желтой куртине.
Памяти легких шагов
Музыка в сердце слабеет.
С опустошенных лугов
Ветер медлительно веет.
Вспомни, вернись и взгляни:
Дремлет ампир деревянный.
Первоначальные дни
Юности странной…
Только в изгнаньи моём
Раны перстами закрою.
Полнится дней водоем
Облачной, мутной водою.
------------------------------------
ОСЕНЬ
Отрадна тишина скудеющих полей.
Как низко облака скользят по небосводу.
Покоясь, как в гробу из тонких хрусталей,
Душа усталая погружена в дремоту.

Безмолвья хладного нарушив строгий строй,
Звучат мои шаги. И кажется все проще,
Как в сновидении. Привычною тропой
Иду к редеющей, златисто-рдяной роще.

Полубеспамятство. Прохлада. Пустота.
Лишь напряженнее в дремоте ощущенья.
И сердце разорвет случайного листа
Едва приметное, чуть слышное паденье.
------------------------------
Бежит ковыль, трепещут травы,
Струится тишь, лишь вдалеке
Лиманы, зыбкие, как лавы,
Застыли солью на песке.
Как будто ни войны, ни смуты,
Здесь ветр не рыскал никогда,
И те же солнечные путы
Связуют сонные года.
И мнится там, за той юдолью.
Где дух в цепях степной тоски,
Идут за перекопской солью
Украинские чумаки.
---------

ЗАВЕТНАЯ ПЕСНЬ

Л. М. Роговскому

Как над морем летят облака,
Так над вечностью мчатся века.
И приходят, уходят, и снова спешат,
Роковой ускоряя возврат.
Только тот, кто не спит, кто вступил в договор
С неизбывными духами гор,
И глубоких морей, и бескрайних равнин,
Будет в мире не раб – властелин.
И пред ним разомкнется отеческий круг
Зачарованных встреч и разлук.
И он будет беспечен и вечен, как свет,
Улыбаясь течению лет.
------------------------
Л. М. Роговскому
Не говори о страшном, о родном,
Не возмущай мои тысячелетья.
Ещё болею повседневным сном,
Которого не в силах одолеть я.
Так средь азийских кочевых племен
Плененному наречием гортанным
Заложнику певучий снится сон
О языке родном и богоданном.
-------------------
Шестикрылая мучит душа
Безнадежно двурукое тело.
Дальнозоркое сердце, спеша,
Покидает родные пределы.
Разум мерит вседневный обман;
Прорастает сознание глухо.
Только знаю – придет Иоанн,
Переставить светильники духа.
-----------------
КОЛИЗЕЙ
Вячеславу Иванову
Здесь кровью изошла мечта
О мире царства мирового.
Стою один в тени креста,
Наследник ужаса былого.
Восставший в небе Дискобол
Швырнет в мой крест луною медной,
И отзовутся холм и дол
Осанной демонов победной:
Совиный вопль и лисий лай,
И вой встревоженной волчицы…
Всё замерло; лишь неба край
Смущают беглые зарницы;
Лишь чудится – среди разрух,
Полусмесившись с рыжей глиной,
Отсталый демон или дух
Встает осклабленной руиной.
Вдали, над мороком теней,
Там, над ареною позорной,
Как бы победней и ясней
Сияет крест нерукотворный.
------------------
Торжественную, избранную скудость
Возлюбленных полей
Как позабыть? К чему иная мудрость?
Иных земель елей!
Меня тоска сжигает родовая,
И путь окольный – пуст.
О да не минет чаша роковая
Усталых уст
--------------
Вокруг волос твоих, янтарней меда,
Уже давно мои витают пчелы.
И сладостная тихая дремота
Нисходит в опечаленные долы.
И золотая юная комета
Там, в небесах яснеющих пылает.
Душа плывет в волнах эфирных света,
В твой сонный мир незримо проникает,
И мы плывем – легчайшее виденье –
Очищенные огненною мукой,
Как две души пред болью воплощенья,
Перед земною страшною разлукой.

Илья Николаевич Голенищев-Кутузов (1904-1969)

Древний помещичий сад,
Звук отдаленной свирели.
Тихий в душе аромат
Яблочной прели.
В зарослях стынущий пруд.
Рыбы, уснувшие в тине.
Тонкую пряжу прядут
Парки на желтой куртине.
Памяти легких шагов
Музыка в сердце слабеет.
С опустошенных лугов
Ветер медлительно веет.

Тот, кто увидел предел
Мудрости шаткой,
Тот, кто вполне овладел
Лирою краткой,
Мир не отвергнет, о нет,
Знающей горькой улыбкой,
Жалостью к людям согрет
Нежной и зыбкой.

РОДИНЕ

Только ты. Отягчаются веки
Долгожданной слезой.
Только ты – и певучие реки
Вновь текут предо мной.
И со мной - колыханья, мерцанья
Уходящих годин,
Словно не было вовсе изгнанья
И досрочных седин.
Словно грудь эта только дышала
Первых дней глубиной,
И душа только звукам внимала
Древней песни степной.

За это одиночество
И эту тишину
Отдам я все пророчества,
Сердечную весну.
И полдня прелесть сонную,
И тела древний хмель,
И полночи влюбленную
Двужалую свирель.
Томленье недостойное
Я в сердце победил
И слушаю спокойное
Течение светил.
К чему любви пророчества,
Душа, как сны, вольна,
Такое одиночество,
Такая тишина.

* * * * *

Глаза прикрою - и мгновенно,
весь легкий, звонкий весь, стою
опять в гостиной незабвенной,
в усадьбе, у себя, в раю.

И вот из зеркала косого
под лепетанье хрусталей
глядят фарфоровые совы -
пенаты юности моей.

И вот, над полками, гортензий
легчайшая голубизна,
и солнца луч, как Божий вензель,
на венском стуле, у окна.

По потолку гудит досада
двух заплутавшихся шмелей,
и веет свежестью из сада,
из глубины густых аллей,

неизъяснимой веет смесью
еловой, липовой, грибной:
там, по сырому пестролесью,
- свист, щебетанье, гам цветной!

А дальше - сон речных извилин
и сенокоса тонкий мед.
Стой, стой, виденье! Но бессилен
мой детский возглас. Жизнь идет,

с размаху небеса ломая,
идет... ах, если бы навек
остаться так, не разжимая
росистых и блаженных век!
В. Набоков

Пожелтевшие гравюры
Рамок круглые углы,
И пастушки и амуры
Одинаково милы.

В окна светит вечер алый
Сквозь деревья в серебре,
Золотя инициалы
На прадедовском ковре.

Шелком крытая зеленым
Мебель низкая — тверда,
И часы с Наполеоном —
Все тридцатые года.

«Быть влюбленну, быть влюбленну», —
Мерно тикают часы.
Ах, зачем Наполеону
Подрисованы усы!
Г. Иванов

Ах, золотые деньки!
Где уголки потайные,
Где вы, луга заливные
Синей Оки?

Старые липы в цвету,
К взрослому миру презренье
И на жаровне варенье
В старом саду.

К Богу идут облака;
Лентой холмы огибая,
Тихая и голубая
Плещет Ока.
М. Цветаева

ГОЛУБИ

Раскрыт балкон, сожжен цветник морозом
Опустошен поблекший сад дождями.

Как лунный камень, холодно и бледно
Над садом небо. Ветер в небе гонит
Свинцовые и дымчатые тучи.
И крупный ливень с бурей то и дело
Бежит, дымится по саду... Но если
Внезапно глянет солнце, что за радость
Овладевает сердцем! Жадно дышишь
Душистым влажным воздухом, уходишь
С открытой головою по аллее,
Меж тем как над аллеей все приветней
Синеет небо яркое - и вдруг
С гумна стрелою мчится белый турман
И снежным комом падает к балкону,
За ним другой - и оба долго, долго
Пьют из лазурной лужи, поднимая
Свои головки кроткие... Замрешь.
Боясь их потревожить, весь охвачен
Какой-то робкой радостью, и мнится,
Что пьют они не дождевую воду,
А чистую небесную лазурь.
И. Бунин

Детство верни нам, верни
Все разноцветные бусы, -
Маленькой, мирной Тарусы
Летние дни.

Льётся, как скрипка Гварнери.

... Бальмонт, Вы мне надоели!...

всё увезти не успели

Я понимаю, что Вам не стыдно. Ответ на не-впросв том, почему мне стыдно за Вас? И з категорию Литература?

К. Бальмонт в «Литература», 2 года назад
ТВОРЧЕСКАЯ РАЗМИНКА: «Древний помещичий сад, звук отдалённой свирели. Тихий в душе аромат…» — как вы продолжите строки?