ПОЭТИЧЕСКАЯ РАЗМИНКА: «Мой памятник стоит, из строф созвучных сложен...» — как вы продолжили бы эти строчки В. Брюсова? +

Мой памятник стоит, из строф созвучных сложен.
Кричите, буйствуйте, — его вам не свалить!
Распад певучих слов в грядущем невозможен,
— Я есмь и вечно должен быть.

В. Брюсов, безусловно, прав, по моему мнению.

Его стихи (как и не многих поэтов, (к сожалению, не многих) запомнятся, останутся надолго в будущем.
Помимо "Нашего всё",который создал себе памятник неруктворный при жизни (и по праву),
мне близок другой памятник:

Иосиф Бродский

Я памятник воздвиг себе иной!

К постыдному столетию -- спиной.
К любви своей потерянной -- лицом.
И грудь -- велосипедным колесом.
А ягодицы -- к морю полуправд.

Какой ни окружай меня ландшафт,
чего бы ни пришлось мне извинять, --
я облик свой не стану изменять.
Мне высота и поза та мила.
Меня туда усталость вознесла.

Ты, Муза, не вини меня за то.
Рассудок мой теперь, как решето,
а не богами налитый сосуд.
Пускай меня низвергнут и снесут,
пускай в самоуправстве обвинят,
пускай меня разрушат, расчленят, --

в стране большой, на радость детворе
из гипсового бюста во дворе
сквозь белые незрячие глаза
струей воды ударю в небеса.
1962 г.

граф Дмитрий Иванович Хвостов

Восьмидесяти лет старик простосердечный,
Я памятник себе воздвигнул прочный, вечный:
Мой памятник, друзья, мой памятник альбом;
Пишите, милые, и сердцем и умом,
Пишите взапуски, пишите, что угодно;
Пускай перо и кисть играют здесь свободно,
Рисует нежность чувств стыдлива красота,
Промолвит дружбы в нем невинной простота;
Я не прошу похвал, я жду любви совета:
Хвостова помните, забудьте вы поэта.
("В мой альбом, 1826 года")

ПАМЯТНИК
Sume superbiam…
Horatius

Мой памятник стоит, из строф созвучных сложен.
Кричите, буйствуйте, — его вам не свалить!
Распад певучих слов в грядущем невозможен, —
Я есмь и вечно должен быть.

И станов всех бойцы, и люди разных вкусов,
В каморке бедняка, и во дворце царя,
Ликуя, назовут меня — Валерий Брюсов,
О друге с дружбой говоря.

В сады Украйны, в шум и яркий сон столицы,
К преддверьям Индии, на берег Иртыша, —
Повсюду долетят горящие страницы,
В которых спит моя душа.

За многих думал я, за всех знал муки страсти,
Но станет ясно всем, что эта песнь — о них,
И, у далеких грез в неодолимой власти,
Прославят гордо каждый стих.

И в новых звуках зов проникнет за пределы
Печальной родины, и немец, и француз
Покорно повторят мой стих осиротелый,
Подарок благосклонных Муз.

Что слава наших дней? — случайная забава!
Что клевета друзей? — презрение хулам!
Венчай мое чело, иных столетий Слава,
Вводя меня в всемирный храм.

Валерий Брюсов, июль 1912, сб." Семь цветов радуги: Оранжевый"
В. Брюсов воздвиг себе достойный памятник. Его стихи в почете и ныне, и останутся в памяти у грядущих поколений.
---------
ПАМЯТНИК

Приснилось мне, что я чугунным стал.
Мне двигаться мешает пьедестал.

В сознании, как в ящике, подряд
чугунные метафоры лежат.

И я слежу за чередою дней
из-под чугунных сдвинутых бровей.

Вокруг меня деревья все пусты,
на них еще не выросли листы.

У ног моих на корточках с утра
самозабвенно лазит детвора,

а вечером, придя под монумент,
толкует о бессмертии студент.

Когда взойдет над городом звезда,
однажды ночью ты придешь сюда.

Все тот же лоб, все тот же синий взгляд,
все тот же рот, что много лет назад.

Как поздний свет из темного окна,
я на тебя гляжу из чугуна.

Недаром ведь торжественный металл
мое лицо и руки повторял.

Недаром скульптор в статую вложил
все, что я значил и зачем я жил.

И я сойду с блестящей высоты
на землю ту, где обитаешь ты.

Приближусь прямо к счастью своему,
рукой чугунной тихо обниму.

На выпуклые грозные глаза
вдруг набежит чугунная слеза.

И ты услышишь в парке под Москвой
чугунный голос, нежный голос мой.

Ярослав Смеляков, 1946

Ярослав Смеляков - человек нелёгкой судьбы, в далёком 1934г. он впервые оказался под прицелом беды: его юношеская прямолинейность пришла в столкновение с противоречиями жизни. За "моральное разложение" поэт был арестован по доносу и вышел в "редком для освобождения" году - 1937. Затем его снова посадили. Во время войны поэта освободили финны из карельского лагеря, и он стал финским военнопленным, работая на ферме. Вернувшись на родину, проходил так называемую проверку. После разрешения жить в Москве в 1948г. выпустил книгу своих стихов "Кремлёвские ели", однако по доносу одного "собрата-поэта" в 1951 был арестован. И снова лагерная жизнь. Но Смеляков продолжал писать: Амнистия 1956г. принесла освобождение поэту.

Но несмотря ни на что, Ярослав Смеляков истово верил в правоту возникающей на глазах новой жизни. Показательно то, что он, трижды попадавший на круги лагерного ада, ни в одном своём стихотворении ни разу нигде не проклял ни эпоху, ни свою судьбу, ни Сталина. Долгие годы был председателем московских поэтов. Не любил говорить о лагере и показывать немногие лагерные стихи, напечатанные лишь после смерти, в которых прорывалась боль за изувеченную смолоду жизнь.

Семен Надсон
Памяти Ф. М. Достоевского

Когда в час оргии, за праздничным столом
Шумит кружок друзей, беспечно торжествуя,
И над чертогами, залитыми огнем,
Внезапная гроза ударит, негодуя, -
Смолкают голоса ликующих гостей,
Бледнеют только что смеявшиеся лица, -
И, из полубогов вновь обратясь в людей,
Трепещет Валтасар и молится блудница.

Но туча пронеслась, и с ней пронесся страх…
Пир оживает вновь: вновь раздаются хоры,
Вновь дерзкий смех звучит на молодых устах,
И искрятся вином тяжелые амфоры;
Порыв раскаянья из сердца изгнан прочь,
Все осмеять его стараются скорее, -
И праздник юности, чем дальше длится ночь,
Тем всё становится развратней и пошлее!..

Но есть иная власть над пошлостью людской,
И эта власть — любовь!.. Создания искусства,
В которых теплится огонь ее святой,
Сметают прочь с души позорящие чувства;
Как благодатный свет, в эгоистичный век
Любовь сияет всем, все язвы исцеляет, -
И не дрожит пред ней от страха человек,
А край одежд ее восторженно лобзает…

И счастлив тот, кто мог и кто умел любить:
Печальный терн его прочней, чем лавр героя,
Святого подвига его не позабыть
Толпе, исторгнутой из мрака и застоя.
На смерть его везде откликнутся друзья,
И смерть его везде смутит сердца людские,
И в час разлуки с ним, как братская семья,
Над ним заплачет вся Россия!..

1881

Источник: https://poemata.ru/poets/nadson-semen/pamyati-f-m-dostoevskogo/