ТВОРЧЕСКАЯ РАЗМИНКА: «я был разбужен из небытия с душою как сумою переметной. И я услышал: это жизнь моя меня звала... +

Я оторвался от своих корней,
а родина моя все зеленей
чужой листвой шумит над головой!..

…

Как хочется под липой постоять,
под чистой липой – и увидеть мать.
Она меня уже не узнает:
глядит в окно и все чего-то ждет,
все слушает, уставив наугад
свой напряженно-безучастный взгляд.
Еще жива, еще не умерла,
но душу в бедном теле изжила –
всю, за меня… И страшно сознавать,
что мне любви ее не оправдать.
И этот взгляд… За что? И почему?

…
Проходит все, и только остается
неслышный шелест, только шум в ушах…

Очень хороший поэт. Читала много его стихов. Мне близки его мироощущения. его отношение к природе. людям. себе.

цитаты не могу привести

...Я видел: мир себя же самого
ломал и ладил волей своенравной.
И я подумал, глядя на него:
покуда он во мне, я в нем как равный.

Когда он вправду одухотворен
людским умом и разумом звериным,
да будет он не скопищем имен,
но Именем, всеобщим и единым!
1966

Замечательные стихи одного из последних поэтов шестидесятников.

Этот город деревянный на реке
словно палец безымянный на руке;
пусть в поречье каждый взгорок мне знаком
как пять пальцев, – а колечко на одном!

Эко чудо – пахнет лесом тротуар,
пахнет тесом палисадник и амбар;
на болотах, где не выстоит гранит,
деревянное отечество стоит.

И представишь: так же сложится судьба,
как из бревен деревянная изба;
год по году – не пером, так топором –
вот и стены, вот и ставни, вот и дом.

Стой-постой, да слушай стужу из окон,
да поленья знай подбрасывай в огонь;
ну а окна запотеют от тепла –
слава Богу! Лишь бы крыша не текла!
---
Три раза в году цветёт тамариск
и только один — джуда,
от этих сухих сумасшедших брызг
кипит зеленей вода,
и солнцем каждый листок пригрет,
и зной, да такой, в тени,
что если ты хочешь сказать мне нет,
то лучше повремени.
Пусть зной спадёт и падёт роса,
и жук пролетит ночной,
и вспыхнут холодные небеса
над нами, тобой и мной,
и к тамариску прильнёт джуда,
и грянет, да так, с ветвей,
что если ты хочешь сказать мне да,
то лучше сказать скорей.
---
Я назову тобой бездомный год,
Кочевий наших пестрый обиход,

И ночь в окне, и лампу на стене,
И тьму привычек, непонятных мне.

Я назову тобой разлив реки,
Избыток жизни с привкусом тоски.

Пусть даже ты уйдешь – я не умру.
… и тень в жару, и зяблика в бору.

Пусть даже ты уйдешь – я буду знать,
Что, названная, прибежишь опять,

Хотя тебе и будет невдомек,
Что я один, но я не одинок,

Что ты как дух со мной наедине.
… и ночь в окне, и лампу на стене.
---
О, прислушайтесь! Не для того ли
Плачет песня, чтоб вам полюбиться?
Плачет так, как по моху струится
Ключ студеный в лесу или в поле.

Вы её и беспечной слыхали.
А теперь она, слышите сами,
Затаёнными плачет слезами,
Как вдова в непроглядной вуали.

Кто поймет, что за песней плачевной,
Но под ветром, в осеннюю пору
Вдруг откроется ясному взору
Откровенье звездою вечерней.

И открывшись, она вам расскажет,
Что душа добротою бескорыстна.
Ибо ненависть ныне и присно
Не оставит и памяти даже.

Так примите с добром это слово,
Эту песню. Она будет рада.
Ей и счастья другого не надо,
Как проникнуться болью другого.

Ведь бездомна она во Вселенной.
И в бездомности кротко страдая,
Так ясна её правда простая!
О, прислушайтесь к песне смиренной.

Поль Верлен Пер. Олега Чухонцева

Черемуха в овраге. Соловей.
Благоухает та, а этот свищет.
Душе довольно простоты своей,
которая сама с себя и взыщет.

Я, проходя, сперва подумал: Фет,
представил мельком барский пруд, беседку,
но вспомнил и свое: велосипед,
тетрадку в клетку, девочку-соседку.

Я ей писал записки, от чернил
синели пальцы. А она краснела.
Как я несчастлив! Как я счастлив
был своим несчастьем! Но не в этом дело.

А дело в том, что перышко с крыла
в те дни мне ангел бросил для отваги,
а по садам черемуха цвела,
и кто-то щелкал по ночам в овраге.

Что девочка умчалась, так о ней
и слуху нет. А перышко осталось.
Легчайшее, как думал дуралей,
да тяжелей, чем думал, оказалось.

Да дух остался, нет, не аромат,
а дух, который веет бесталанно
над тем пиитой, и на поздний взгляд –
единственный свидетель, вот что странно.
1982

По гиблому насту, по талой звезде
найдешь меня там, где не будет нигде.

Есть дальняя пристань, последний приют,
где скорби не знают и мертвых не чтут.

Кто был для единого слова рожден,
пусть ветром и пеплом развеян, но он

как кочет туда безголовый взлетел,
а это, скажу вам, не худший удел.
1989

"Заплачет иволга, и зацветет жасмин. И догадаешься ты в мире не один" О. Чухонцев

"Я видел: мир себя же самого
ломал и ладил волей своенравной.
И я подумал, глядя на него:
покуда он во мне, я в нем как равный."
Читали, конечно. Прекрасный поэт-шестидесятник. Немного из того, что нравится.
1 ."Класть ли шпалы, копать ли землю
хоть несладко, да не впервые.
Вот и выдалось воскресенье,
о плечистая дева Мария.

В рельсы вмерз аккуратный домик
в стороне от транзитных линий.
Хлопнешь дверью – как на ладони
водокачка да острый иней.

В полушубке, сидящем косо,
в черных чесанках, сбитых набок,
покрасневшая от мороза,
волочишь ты мужичий навык.

Ты приходишь в пару из стужи,
в белом облаке довоенном –
вот он, дом: ни отца, ни мужа,
только снимки – в упор – по стенам.

В жадном взгляде, в святом упрямстве,
в складках рта, где легла забота –
и нелегкое постоянство,
и неженская та работа.

По привычке хоть что-то делать
и пошила, и постирала.
Вот и нечего больше делать.
Постелила... Постояла...

Руку вытянешь – никого там.
Закричала бы что есть мочи!
...Бьет прожектор по синим стеклам.
Мелко вздрагивает вагончик.

Притерпелось – и не изменишь,
под соседний стук засыпаешь
и куда-то все едешь, едешь,
а куда – и сама не знаешь."

2 ."Мой удел невелик. Полагаю,
мне не слышать медовых речей.
Лучше я заведу попугая,
благо стоит он тридцать рублей.

Обучу его разным наукам.
Научу его всяким словам.
На правах человека и друга
из него человека создам.

Корабли от Земли улетают.
Но вселенская бездна мертва,
если здесь, на Земле, не хватает
дорогого для нас существа.

Друг предаст, а невеста разлюбит,
отойдет торжествующий враг,
и тогда среди ночи разбудит
вдохновенное слово:
– Дур-рак!

Что ж, сердись, если можешь сердиться,
да грошовой едой попрекай.
Бог ты мой, да ведь это же птица,
одержимая тварь – попугай!

Близоруко взгляну и увижу:
это он, заведенный с утра,
подарил мне горячую крышу
и четыре холодных угла.

Так кричи над разбуженным бытом,
постигай доброту по складам.
Я тебя, дуралея, не выдам.
Я тебя, дурака, не продам."

Я был разбужен, значит обосрался.
Гомно воняло из небытия.
Чувство вызывает, срать хочу

Он окончил МОПИ. Примажусь к его славе) Я тоже. Первая вышка-МОПИ. Горжусь.