«Далека родимая сторонка, Вечер вставил в окна синеву… Затеряйся где-то, похоронка, — Если до рассвета доживу…»

Иосиф Уткин

На улице полночь.
Свет догорает. Высокие звезды видны.
Ты пишешь письмо мне, моя дорогая,
В пылающий адрес войны.

Как долго ты пишешь его, дорогая,
Окончишь и примешься вновь.
Зато я уверен: к переднему краю
Прорвется такая любовь!
1943

Владимир Беляев

Дорогая, здравствуй, я воюю,
Нет для вас особых новостей,
Журавля*, писал я, комиссуют,
Он уедет через пару дней.

Попрошу его, чтоб к вам заехал,
Передам с ним фото и часы,
Вот и всё, желаю вам успеха,
Так держать, не вешайте носы!

Жди меня, победа уже скоро,
До Берлина нам рукой подать,
Мы на запад двигаемся споро,
Ну, а злости нам не занимать!
1944

Евгений Кабалин
Треугольники-птицы,
оригами войны.
Горьких судеб страницы
и страшны, и нежны.
Далеки расстоянья
от фронтов до тылов.
Письма – связь расставаний
через магию слов.
Карандашные строчки
на случайных листках
о боях, и о прочем
мимо политрука.

Блокадная ласточка

Весной сорок второго года
множество ленинградцев
носило на груди жетон -
ласточку с письмом в
клюве.

Сквозь года, и радость, и невзгоды
вечно будет мне сиять одна -
та весна сорок второго года,
в осажденном городе весна.

Маленькую ласточку из жести
я носила на груди сама.
Это было знаком доброй вести,
это означало: "Жду письма".

Этот знак придумала блокада.
Знали мы, что только самолет,
только птица к нам, до Ленинграда,
с милой-милой родины дойдет.

…Сколько писем с той поры мне было.
Отчего же кажется самой,
что доныне я не получила
самое желанное письмо?!

Чтобы к жизни, вставшей за словами,
к правде, влитой в каждую строку,
совестью припасть бы, как устами
в раскаленный полдень — к роднику.

Кто не написал его? Не выслал?
Счастье ли? Победа ли? Беда?
Или друг, который не отыскан
и не узнан мною навсегда?

Или где-нибудь доныне бродит
то письмо, желанное, как свет?
Ищет адрес мой и не находит
и, томясь, тоскует: где ж ответ?

Или близок день, и непременно
в час большой душевной тишины
я приму неслыханной, нетленной
весть, идущую еще с войны…

О, найди меня, гори со мною,
ты, давно обещанная мне
всем, что было, - даже той смешною
ласточкой, в осаде, на войне…

Ольга Берггольц

Письмо сыну

Я знаю ты на линии огня
лицом к врагу – он подлый и ужасный.
Ты был надеждой светлой для меня -
единственный, желанный и прекрасный.
А враг глумится над отчизной нашей.
Будь тверд в бою, отважен и бесстрашен.

Не жди, пока укутают снега
всю землю – от Днепра и до Урала.
Убей его, сейчас убей врага!
Он ненасытен и ему всё мало.
Будь прокляты фашистские злодеи.
Молю тебя – нажми курок скорее.

Мы отошли от Ветхого завета.
У нас теперь одно лишь чувство – Месть.
Он мертв уже – благодарю за это!
Я от тебя лишь эту жажду весть.
С лица земли их будет сотни стертых
врагов – за каждого из наших мертвых.

Вера Инбер

Семен Андреич

...Да, он был мне друг,
неподкупный и кровный,
И мне доверяла дружба святая
Письма писать Пелагее Петровне.
Он их отсылал не читая.

- Да что там читать, - говорил Семён,
Сворачивая самокрутку на ужин, -
Сам ты грамотен да умён,
Пропишешь как надо - живём, не тужим..

Помнишь? Была побита пехота,
И мы были двое у пулемёта.

И ты сказал, по-обычному просто,
Ленту новую заложив:
- Ступай. Ты ранен. (Вот нынче мороз-то!)
А я останусь, покуда жив.

Мой друг Семён, неподкупный и кровный!
Век не забуду наше прощанье.
Я напишу Пелагее Петровне,
Выполню клятвенное обещанье.

Девушки в золотистых косах
Споют, придя с весенней работы,
Про то, как Семён Андреич Косов
Один остался у пулемёта.

И песни будут ходить, как кони,
По пышным травам, по майскому лугу.
И рощи, белые, как колокольни,
Листвою раззвонят на всю округу.

И полетят от рощи к роще,
От ветки к ветке по белу свету.
Писать те песни - простого проще
И хитрости в этом особой нету.

Давид Самойлов, 1946

Фронтовая почта

Когда, словно нанятый, хлещет дождь,
Торф разбивая в крошево,
Ты вынешь письмо и опять перечтешь,
И тебя, до костей продрогшего,
Оно раззнакомит вконец с дождем,
С ознобом, с осенью, с темью,
С щемью сердечной, что, словно ножом,
Грезит из-за каждой тени,
Со снами дурными, с бедой наяву,
И, быль превращая в небыль,
Над тобой в ослепительную синеву
Разукрасит осеннее небо.
И ты над окопами встанешь в рост,
Пусть осень, как прежде, неистова.
Ты с осенью врозь и с бедами врозь,
Счастьем рожденный сызнова.
Хорошие письма! Вам этот стих!..
Но конец его будет случаен -
Ни я, ни товарищ мой писем таких
Чтой-то... не получаем!..

Сергей Наровчатов, 1943

Мы час назад не думали о смерти.
Мы только что узнали: он убит.
В измятом, наспех порванном конверте
на стуле извещение лежит.

Мы плакали. Потом молчали обе.
Хлестало в стекла дождиком косым...
По-взрослому нахмурив круглый лобик,
притих ее четырехлетний сын...

Вероника Тушнова

По первым строчкам сразу вспомнился фильм "«Ожидание полковника Шалыгина» "

Мы были беспечными, глупыми были,
Мы все, что имели, не очень ценили,
А поняли, может, лишь тут, на войне:
Приятели, книжки, московские споры —
Все — сказка, все в дымке, как снежные горы…
Пусть так, возвратимся — оценим вдвойне!

Сейчас передышка. Сойдясь у опушки,
Застыли орудья, как стадо слонов,
И где-то по-мирному в гуще лесов,
Как в детстве, мне слышится голос кукушки…

(Эдуард Асадов)

Константин Симонов "Открытое письмо". Женщине из г. Вичуга.

Асадов Э. Письмо с фронта