Напишите, пожалуйста, самые красивые стихи, которые вы встретили за последнее время.

Я "случайно"встречаюсь только с классикой)

Осип Мандельштам
* * *
Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.
Как журавлиный клин в чужие рубежи, —
На головах царей божественная пена, —
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?
И море, и Гомер — все движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.
1915

меня канцлер ги не устает удивлять. девка йоубнутая но талантливая. )) последний стих не вспомню просто песенка. из фильма с Мироновым тот самый https://youtu.be/EdfGutr8LY0?t=2 ГДЕ МОЙ БИФШТЕЕЕКС !

Нескладная девочка из Домреми поднимает большие глаза. Тень под полденным солнцем простирается строго назад, к Шинону. В тени - очень многое: оперы, вертолетоносный крейсер, снятье налогов со всего Домреми. В ее тени - все горе Англии. "Здравствуй, милая, я архангел".
Наш французский - две разных речи, как певец говорит с калекой. Ей четырнадцать, девочка учится: за три года я - если получится - должен дать тактику, и работу штабов, и снабжение. Я имею распоряжение, чтоб блицкриг на Луаре и Реймс к сентябрю. Удивлять ей Шартье и Тальбота, молодого Ла Гира и старого де Ришмона.
Две девицы - смежный отдел, кабинет, бумаги - читают ей богословье, этикет и прочее, что к кудели, не к шпаге, Катя с Риткой - во всей хирургокрасе. Я ей вру, что святые такие - все. А она украдкою смотрится в щит. И все чаще рядом со мной - молчит.
Ей семнадцать. Девственна и свежа, в голенищах сапожек - два ножа, Жанна выходит на оперативный простор. Ее путь от города Вокулёр будет течь под охраной Меца и Пуланжи.
"Мы увидимся снова? Мишель, скажи?"
"Я приду к тебе, дева. Приду. В Руан".
До свидания, Жанна. Потом - туман.

Каждое стихотворение являет красоту. Она разная, но сравнивать её? Луна и солнце, море и река. Любовь и нежность. Нужно ли? Да, что-то более отвечает моменту взгляда, что-то живёт в памяти. Хорошие стихотворения гармоничны и красивы все. Каждое по-своему. Я не ищу, что лучше в поэзии. Есть что сказать в ответ на стихотворение – пишу своё.

Заповедь Киплинга в переводе Лозинского

Я на красном коне улетала в небесную синь.
В Изумрудном гостила дворце и Садко подпевала.
В белых плюшевых зайцах катался большой апельсин,
Пудрой сахарной землю колдунья-Зима укрывала.
Великаны-деревья махали руками с утра,
Взрослый Бемби с любовью шептал мне: "Учись быть бесстрашной!"
Красный Конь мне однажды сказал: "Я прощаюсь. Пора!"
И умчал навсегда, наступив на кораблик бумажный...
На лазурном коне я летала по звёздным мирам,
Обнимала Ассоль, за Алисою шла в Зазеркалье...
Конь лазурный норовист был, дерзок и очень упрям -
Сбросил он седока, ускакав в бирюзовые дали...
Я на белом коне гарцевала не год, и не два,
Отмывала от грязи и ленточки в гриву вплетала.
Добрый друг, он шептал по ночам утешенья слова,
И в широком седле вместе с сыном нам места хватало...
Белый конь, верный страж, сын мой будет твоим седоком!
Я устала скакать. Мне б карету и сивку поплоше,
Чтобы ехать неспешно и видеть, как там, далеко,
Дети сына седлают весёлую красную лошадь... (с)

Не читаю стихов.

Кругом жизнь кипит...
А ввнутри меня только тьма.
Вот жизнь подходит к концу.
Аневризма у меня....
Длинный путь жизни я не достиг
Умру от боли я скоре.
Плач, горе, слезы матери .
Чтож я миру принес кроме гори?
Мать плачет громко...
Душа моя рвется громко..
Чуть-чуть осталось для меня.
Прощай мама, Я в Магадан навсегда

Александр Пушкин
Есть роза дивная: она
Пред изумленною Киферой
Цветет, румяна и пышна,
Благословенная Венерой.
Вотще Киферу и Пафос
Мертвит дыхание мороза —
Блестит между минутных роз
Неувядаемая роза…

Анна Ахматова
Как люблю, как любила глядеть я
На закованные берега,
На балконы, куда столетья
Не ступала ничья нога.
И воистину ты – столица
Для безумных и светлых нас;
Но когда над Невою длится
Тот особенный, чистый час
И проносится ветер майский
Мимо всех надводных колонн,
Ты – как грешник, видящий райский
Перед смертью сладчайший сон…

Я надел добровольно вериги,
Стал укором проклятой семье...
Жизнь, как пошлость бессмысленной книги,
Я отбросил: подобно ладье
Я плыву по беспутному морю,
Без сочувствия счастью и горю.
Нет спасения в косности мира
Безнадёжных и жалких рабов...
Есть остатки с безумного пира
Я не в силах... О, сколько умов
Ожидающих тщетно свободы
Погубили безмолвия годы.
Рабство хуже кошмара и казни,
Жизнь под гнётом оков - клевета!
В сердце львином смиренной боязни
Нет и не было... Мысль - суета.
В царстве силы, где внешность пророка
Обвиняет за дерзость порока.
О, исчадие тьмы безнадёжной!
Вы не звери, вы хуже - рабы!
Ваши души во тьме безмятежной
Спят в цепях. Лишь удары судьбы
Вас разбудят, как рёв океана,
В час величья грозы - урагана.
Лицемеры! Зачем Вам пророки?
Злой мороз ненавидит цветы! -
Вы - позорно и нагло жестоки
К проявленью свободы... Мечты,
Умертвите вы рабским дыханьем,
Заразивши пророков лобзаньем.