Тат. Михайлова «А я вовсе не колдунья»
Федор Сологуб «Над плёсом маленькой реки...»
Валерий Брюсов «Ламия»
Николай Гумилев. Колдунья
Она колдует тихой ночью
У потемневшего окна
И страстно хочет, чтоб воочью
Ей тайна сделалась видна.
Как бред, мольба ее бессвязна,
Но мысль упорна и горда.
Она не ведает соблазна
И не отступит никогда.
Внизу... Там дремлет город пестрый
И кто-то слушает и ждет,
Но меч, уверенный и острый,
Он тоже знает свой черед.
На мертвой площади, где серо
И сонно падает роса,
Живет неслыханная вера
В ее ночные чудеса.
Но тщетен зов ее кручины,
Земля все та же, что была,
Вот солнце выйдет из пучины
И позолотит купола.
Ночные тени станут реже,
Прольется гул, как ропот вод,
И в сонный город ветер свежий
Прохладу моря донесет.
Марина Цветаева. Колдунья
Я – Эва, и страсти мои велики:
Вся жизнь моя страстная дрожь!
Глаза у меня огоньки-угольки,
А волосы спелая рожь,
И тянутся к ним из хлебов васильки.
Загадочный век мой – хорош.
Видал ли ты эльфов в полночную тьму
Сквозь дым лиловатый костра?
Звенящих монет от тебя не возьму, –
Я призрачных эльфов сестра...
А если забросишь колдунью в тюрьму,
То гибель в неволе быстра!
Ты рыцарь, ты смелый, твой голос ручей,
С утеса стремящийся вниз.
От глаз моих темных, от дерзких речей
К невесте любимой вернись!
Я, Эва, как ветер, а ветер – ничей...
Я сон твой. О рыцарь, проснись!
Аббаты, свершая полночный дозор,
Сказали: «Закрой свою дверь
Безумной колдунье, чьи взоры позор.
Колдунья лукава, как зверь!»
– Быть может и правда, но темен мой взор,
Я тайна, а тайному верь!
В чем грех мой? Что в церкви слезам не учусь,
Смеясь наяву и во сне?
Поверь мне: я смехом от боли лечусь,
Но в смехе не радостно мне!
Прощай же, мой рыцарь, я в небо умчусь
Сегодня на лунном коне!
---
Глазами ведьмы зачарованной
Гляжу на Божие дитя запретное.
С тех пор как мне душа дарована,
Я стала тихая и безответная.
Забыла, как речною чайкою
Всю ночь стонала под людскими окнами.
Я в белом чепчике теперь — хозяйкою
Хожу степенною, голубоокою.
Константин Бальмонт. Ведьма
Я встретил ведьму старую в задумчивом лесу.
Спросил ее: «Ты знаешь ли, какой я грех несу?»
Смеется ведьма старая, смеется что есть сил:
«Тебя ль не знать? Не первый ты, что молодость убил.
Отверг живые радости, и стал себе врагом,
И тащишься в дремучий лес убогим стариком».
Я вижу, ведьма старая все знает про меня,
Смеется смехом дьявола, мечту мою кляня,
Мечту мою о праведном безгрешном житии, –
И молвил ей: «А знаешь ли ты чаянья мои?
Я в лес вошел, но лес пройду, прозрачен, как ручей,
И выйду к морю ясному божественных лучей».
Смеется ведьма старая: «Куда тебе идти?
Зашел сюда, – конец тебе: зачахнешь на пути.
Колдунья
– Колдунья, мне странно так видеть тебя.
Мне люди твердили, что ты
Живешь – беспощадно живое губя,
Что старые страшны черты:
Ты смотришь так нежно, ты манишь, любя,
И вся ты полна красоты. –
«Кто так говорил, может, был он и прав:
Жила я не годы, – всегда.
И много безумцев, свой ум потеряв,
Узнали все пытки, – о, да!
Но я как цветок расцветаю меж трав,
И я навсегда – молода».
Мирра Лохвицкая. Чародейка
Там, средь песчаных пустынь зноем палимой Сахары,
Вижу волшебницу я. Реют, воркуя над ней,
Реют и вьются – ее тайные сладкие чары,
Стаей воздушной, как дым, – белых, как снег, голубей.
С ветром пустыни летят вздохи ее заклинаний,
Шепот невнятный ее, лепет таинственных слов.
Слышен в них музыки звон, нежные звуки лобзаний,
Шелест незримых одежд, смех, и бряцанье оков.
Федор Сологуб
Где безбрежный океан,
Где одни лишь плещут волны,
Где не ходят чёлны, –
Там есть фея Кисиман.
На волнах она лежит,
Нежась и качаясь,
Плещет, блещет, говорит, –
С нею фея Атимаис.
Атимаис, Кисиман –
Две лазоревые феи.
Их ласкает океан.
Эти феи – ворожеи.
В. Брюсов "Огненный ангел"
М. Булгаков "Мастер и Маргарита"