По произведению Исповедь Обломова

В эпизоде спора друзей главным оказывается вопрос о цели и смысле жизни человека, и именно этот вопрос является решающим для всего романа.
Спор друзей разразился в тот момент, когда Штольц в очередной раз зовёт Обломова куда-то ехать, что-то делать, и они целую неделю разъезжают по
всяким делам. "Обломов протестовал, жаловался, спорил, но был увлекаем
и сопутствовал другу своему всюду". Но однажды Обломов взорвался:" Не
нравится мне эта ваша петербургская жизнь!"
Он разразился резким, едким и длинным монологом о бессмысленной суете,
в которой нет целости и нет человека, который "разменялся на всякую мелочь". Обломов изобличает и свет, и общество, и картёжные игры без "задачи жизни",
и занятия молодёжи, и "непробудный сон", в который погружено на самом деле суетливое и деятельное, на первый взгляд, общество.
Монолог Ильи Ильича заканчивается ключевой фразой:" Нет, это не жизнь, а искажение нормы, идеала жизни, который указала природа целью человеку".
На вопрос Андрея, в чём же этот идеал, Илья Ильич начинает подробно
описывать то, как бы он "проводил дни свои". Это описание длинное, доброе и поэтичное, даже суховатый Штольц замечает:" Да ты поэт, Илья!"
Воодушевлённый, Обломов восклицает:" Да, поэт в жизни, потому что жизнь
есть поэзия. Вольно людям искажать её". Идеал Обломова не в неподвижности,
в которую он окунулся сейчас, идеал этот заключается в том, чтобы всё было
"по душе", искренне, честно, свободно, размеренно," что в глазах, в словах, то
и на сердце".
И он, Обломов, участвует в этой жизни деятельно: составляет и дарит жене букет, ведёт разговор с искренними друзьями, удит рыбу, берёт ружьё,(см. цитату) хотя и
в этом рассказе часто проскальзывают обломовские неподвижность и чревоугодие. "Это жизнь!" - подытоживает Обломов и тут же натыкается на альтернативный
ответ: "Это не жизнь!"
И именно в этот момент является впервые слово "обломовщина", которое произносит Штольц. Затем он при каждом новом возражении Обломова
повторяет это слово в различных интерпретациях, не находя при этом более убедительных доводов против обломовской логики о том, что вся штольцевская "беготня взапуски" есть та же "выделка покоя", имеет ту же самую цель:" Все
ищут отдыха и покоя".
И здесь Штольц вновь применяет единственный выигрышный приём – ещё раз напоминает Илье о детстве, мечтах, надеждах, завершая эти напоминания фразой: "Теперь или никогда!" Приём срабатывает безотказно. Обломов растроган и
начинает свою искреннюю и чистую исповедь об отсутствии высокой цели, об угасании жизни, о пропаже самолюбия. "Или я не понял этой жизни, или она
никуда не годится, а лучшего я ничего не знал".(см. цитату)
Даже сам И. Гончаров, веривший в возможность соединения в русском человеке обломовской душевности со штольцевской деловитостью и практичностью, похоже, понимает в этот момент своего повествования, что герои так и останутся при своём: ни из Обломова, ни из Штольца, как первоначально хотел автор, подобного идеала не получится. Одному помешают лень, созерцательность и поэзия, которые не совместимы с современной повседневностью, другому – бескрылость и отказ от всяких размышлений о смысле жизни. Автор и читатель мучительно сознаёт после этого спора, что подлинный идеал, который бы совместил в себе чистоту и деловитость, недостижим. Вот почему, несмотря на то что героев ждёт ещё
немало испытаний, этот спор об идеале можно считать ключевым эпизодом
романа. Так и произойдёт впоследствии, когда каждый из героев найдёт свой "покой": Обломов – сначала уютный и сытный, но лишённый поэзии дом Агафьи Пшеницыной, а затем – смерть, а Штольц – тихую гавань с мучающейся от
потери смысла жизни Ольгой, не узнавшей вовремя своего возможного счастья с Обломовым.

Деревня Обломовка стояла на берегу маленькой речушки под названием Волга. В ней жили одни старики и дети, потому как для взрослых там не было работы. Старики целый день сидели на лавочках и смолили свои поганые "козьи ножки". Половина фамилий в деревне была Обломовы, даже у собак и поросёнков. Вот и бегали они по деревне взад-вперёд, как угорелые и орали на разные голоса. Жил в ней и служил также городовой по кличке Колдоба. Он смотрел за порядком и нюхал табак, после чего громко сморкался и матькался. Все пацаны дразнили его и надсмехались над ним, бросая в него дохлых крыс и кислую капусту. Тот рычал на них, но догнать не мог, потому как был очень толстым. Так проходили дни и годы, ничего не меняя в облике деревни.
Мама у Ильи была старенькая, поэтому плохо видела и когда пацанчег этот безобразил, то она не могла понять: кто ето там так шумит, как паровоз. И бежала на вокзал встречать своего мужа, который работал дворником в Москве за 2 копейки в день, а спал дома во Владимире. Прибегала туда, а паравоза-то нет, вот оказия! И тогда она лупила Илюшку как "сидорову козу", что у того искры сыпались из зенок прямо на пол и коту на рыло.. И тогда молодой Илья решил сбежать из дома в Киев, где на базаре продавали сало. Он его шибко хотел, потому как всегда был голодным. А денег то нет и он остался дома довоспитываться, может чё и выйдет. Но ничё не вышло и его мать стала драть ремнём. Вот так и вырос этот мальчег в большого дядю и стал Обломовым. Робить он не хотел, да и не умел, только водку пил, да в канаве валялся. В ихнем городишке стояла церковь, около которой собирались все пьянчуги и клянчили на опохмелку, вот и Илья стал туда ходить. А больше нигде не подавали, только там можно было наскрести копеек 5, чтобы купить целое ведро водяры и поить своих товарищей на берегу Клязьмы, в которой купались лошади и свиньи. Вот так бытие определило сознание Ильи, телевизоров тогда не было, чтобы смотреть "Дом-2", а где больше ума наберёшься? В школе его стали изучать и родилось такое изречение, называемое Обломовщиной. Типа, недовоспитали. Сейчас, впрочем, тоже, кого не довоспитали, те тоже смотрят "Дом-2" в надежде поправить свои мозги, но это у них плохо получается. Мозги совсем набекрень съезжают и напрочь.