Стихи Гумилева, в которых есть черты акмеизма(кроме "Жираф")

Сады моей души всегда узорны,
В них ветры так свежи и тиховейны,
В них золотой песок и мрамор черный,
Глубокие, прозрачные бассейны.

Растенья в них, как сны, необычайны,
Как воды утром, розовеют птицы,
И – кто поймет намек старинной тайны? –
В них девушка в венке великой жрицы.

И щеки – розоватый жемчуг юга,
Сокровище немыслимых фантазий,
И руки, что ласкали лишь друг друга,
Переплетясь в молитвенном экстазе.

У ног ее – две черные пантеры
С отливом металлическим на шкуре.
Вдали от роз таинственной пещеры
Ее фламинго плавает в лазури.

И не смотрю на мир бегущих линий,
Мои мечты лишь вечному покорны.
Пускай сирокко бесится в пустыне,
Сады моей души всегда узорны.

Мне кажется, это стихотворение как нельзя более точно характеризует поэта Николая Гумилева, как акмеиста Стихотворение "Сады души" вошло в
авторский сборник "Романтические цветы".
Красоте Африки посвящено множество стихов Гумилева. Одним из программных считается стихотворение "Озеро Чад":
На таинственном озере Чад
Посреди вековых баобабов
Вырезные фелуки стремят
На заре величавых арабов.
По лесистым его берегам
И в горах, у зеленых подножий,
Поклоняются страшным богам
Девы-жрицы с эбеновой кожей.

Я была женой могучего вождя,
Дочерью властительного Чада,
Я одна во время зимнего дождя
Совершала таинство обряда.
Говорили — на сто миль вокруг
Женщин не было меня светлее,
Я браслетов не снимала с рук.
И янтарь всегда висел на шее.

Белый воин был так строен,
Губы красны, взор спокоен,
Он был истинным вождем;
И открылась в сердце дверца,
А когда нам шепчет сердце,
Мы не боремся, не ждем.
Он сказал мне, что едва ли
И во Франции видали
Обольстительней меня
И как только день растает,
Для двоих он оседлает
Берберийского коня.

Муж мой гнался с верным луком,
Пробегал лесные чащи,
Перепрыгивал овраги,
Плыл по сумрачным озерам
И достался смертным мукам;
Видел только день палящий
Труп свирепого бродяги,
Труп покрытого позором.

А на быстром и сильном верблюде,
Утопая в ласкающей груде
Шкур звериных и шелковых тканей,
Уносилась я птицей на север,
Я ломала мой редкостный веер,
Упиваясь восторгом заранее.
Раздвигала я гибкие складки
У моей разноцветной палатки
И, смеясь, наклоняясь в оконце,
Я смотрела, как прыгает солнце
В голубых глазах европейца.

А теперь, как мертвая смоковница,
У которой листья облетели,
Я ненужно-скучная любовница,
Словно вещь, я брошена в Марселе.
Чтоб питаться жалкими отбросами,
Чтоб жить, вечернею порою
Я пляшу пред пьяными матросами,
И они, смеясь, владеют мною.
Робкий ум мой обессилен бедами,
Взор мой с каждым часом угасает…
Умереть? Но там, в полях неведомых,
Там мой муж, он ждет и не прощает.
1907 г.
Николай Гумилев – экзотичный акмеист.
Мир Гумилева – это мир ярких образов, точно и четко описанных поэтом,
очерченных красками, линиями, словно нарисованных кистью мастера –
художника. Речь Гумилева проста, слова её обыкновенны, здесь не
найдешь красивых сравнений: все предельно четко и конкретно.
лучшее-"Шестое чувство"

Николай Гумилев

Нет тебя тревожней и капризней,
Но тебе я предался давно
От того, что много, много жизней
Ты умеешь волей слить в одно.

И сегодня… Небо было серо,
День прошел в томительном бреду,
За окном, на мокром дёрне сквера,
Дети не играли в чехарду.

Ты смотрела старые гравюры,
Подпирая голову рукой,
И смешно-нелепые фигуры
Проходили скучной чередой.

«Посмотри, мой милый, видишь — птица,
Вот и всадник, конь его так быстр,
Но как странно хмурится и злится
Этот сановитый бургомистр!»

А потом читала мне про принца,
Был он нежен, набожен и чист,
И рукав мой кончиком мизинца
Трогала, повертывая лист.

Но когда дневные смолкли звуки
И взошла над городом луна,
Ты внезапно заломила руки,
Стала так мучительно бледна.

Пред тобой смущенно и несмело
Я молчал, мечтая об одном:
Чтобы скрипка ласковая пела
И тебе о рае золотом.
май 1910

Да всё у него уже в "Чужом небе" - акмеизм. Да и немалая часть "Жемчугов" - акмеизм.
Но лучшие стихотворения Гумилёва - в книге "Огненный столп": "Слово", "Мои читатели", "Шестое чувство", "Заблудившийся трамвай", "Память", "Пьяный дервиш" и другие.

"Я верил, я думал", "Баллада", "Блудный сын", "Открытие Америки" и еще некоторые стихи из сборника "Чужое небо" современники считали своеобразным манифестом акмеистической поэтики.

Я и Вы