У кого - нибудь есть стихи о войне, которые сами сочиняли. Если есть и не жалко скиньте плис.

1945 Берлин

Лязгнул люк…
Осторожно Тишину изучая,
Копоть узкой полоской скользнула сквозь щель,
И расплавленным Солнцем глаза застилая,
Сладким запахом в ноздри ударил Апрель.

Еще теплая сталь под ладонью шершавой -
Изгибаясь змеей, заскользил по броне,
Пыль, безмолвно вальсируя осыпью ржавой,
Расстилала постель на сожженной земле…

Справа жмется всем телом к руинам пехота,
Слева в доме пожар, там теперь никого,
Значит – чисто…
а то помирать неохота,
Если тут до Победы километр всего!

Не за тем я к Берлину шел четыре столетья,
Стольких близких теряя, их жизнью живя,
Эта “тридцать четверка” у меня уже третья,
Два ранения, “Гвардия” и ордена…

Так, посмотрим в чем дело… ?
- Ну, вот же зараза!
Есть - достал таки “фаустник” правый каток…
- Старшина, лезь сюда! Остальным – в оба глаза!
- Ну, что скажешь, механик?
– Покурим, Сашок…

Тут крути- не крути, командир - передышка.
Здесь работы на день! Вот такие дела…
На, курни… и без нас, говорю – немцу крышка!
… Тишина-то какая! Может, наша взяла?

- Сань, чего самоходку не с первого раза?
Она сколько попала! Хорошо – рикошет…
- Ну а ты, почему тормознул без приказа?
Чтобы целиться лучше? Струхнул, что ли, дед?

- Это брось, лейтенант, у меня же три “Славы”!
Я, считай, отбоялся на Курской дуге,
Впрочем… помнишь - “Пантера” у самой Варшавы
Нас достала? А я, уж… Спасибо тебе.

Грохнул выстрел. Упали…
– Ты глянь, снайпер – сука!
Вон он, метров за двести, бликует в окне…
Нет, ну ты посмотри, ведь какая подлюка –
Огрызается, мать твою!
… Саня… ты где? !

Башня плавно качнулась в смертельном движеньи,
В панораме прицела - оконный проем.
Громом плюнуло дуло по створу мишени,
Раскололо этаж… Полыхнуло огнем…

А потом был бросок страшным, быстрым приливом,
Полусогнуто скалясь, пехота пошла…
И неслось в эти спины по-волчьи, с надрывом –
Сашка! Сашенька.. . Ну-у, почему не М-Е-Н-Я!

Плакал старый танкист, и от боли немея,
Прижимая к груди синь распахнутых глаз,
Отпускал в тишину ароматов Апреля
За полдня до Победы…
А может – за час… *

* 30 апреля 1945 года, в 14 часов 25 минут, войсками 3-й ударной армии (командующий генерал В. И. Кузнецов, член Военного совета генерал А. И. Литвинов) была взята основная часть здания рейхстага.
За рейхстаг была кровопролитная борьба. Подступы к нему прикрывались крепкими зданиями, входящими в систему девятого центрального сектора обороны Берлина. Район рейхстага обороняли отборные эсэсовские части общей численностью около шести тысяч человек, оснащённые танками, штурмовыми орудиями и многочисленной артиллерией.
Непосредственный штурм здания рейхстага осуществляла усиленная 150-я стрелковая Идрицкая дивизия (3-й ударной армии) , во главе которой стоял генерал Герой Советского Союза В. М. Шатилов. 150-ю дивизию поддерживали 23-я танковая бригада и другие части армии.
К концу дня 1 мая гитлеровские части общим числом около 1500 человек, не выдержав борьбы, сдались. Рейхстаг был полностью очищен от противника.

Когда, забыв присягу, повернули
В бою два автоматчика назад,
Догнали их две маленькие пули -
Всегда стрелял без промаха комбат.

Упали парни, ткнувшись в землю грудью,
А он, шатаясь, побежал вперед.
За этих двух его лишь тот осудит,
Кто никогда не шел на пулемет.

Потом в землянке полкового штаба,
Бумаги молча взяв у старшины,
Писал комбат двум бедным русским бабам,
Что.. . смертью храбрых пали их сыны.

И сотни раз письмо читала людям
В глухой деревне плачущая мать.
За эту ложь комбата кто осудит?
Никто его не смеет осуждать!

Бой закончен давно,
Только память не знает покоя.
Иногда лишь в кино
Мы увидим сюжеты афганского боя.

Душит красная пыль,
Она в лёгких засела навечно.
Страшный сон или быль –
Спор об этом идёт бесконечно.

А ночью – холод,
В полдень – зной.
Ветров сухих раздолье.
В Россию хочется домой,
Где средь берез приволье.

Холодеет душа,
Помощь вряд ли появится скоро.
По тропе не спеша
Батальон направляется в горы.

Скалы вверх, пропасть вниз.
Между ними петляет разведка.
Не сорвись, удержись.
Моджахеды стреляют здесь метко.