История одного города! Где взять глубокий анализ ???

«История одного города»
В «Истории одного города» необходимо разделять понимание автором истории вообще и истории России в частности. В первом случае Щедрин предстает как философ,во втором — как сатирик, сосредоточенный на близких и, скорее, злободневных, а не исторических вопросах.
Историческая концепция «Истории одного города»
Есть ли у Щедрина историческая концепция или даже философия истории?Если она существует, то это очень странная концепция.Одной фразой ее можно выразить так: история могла бы существовать,но ее не возникло.То, что происходило на протяжении огромного количества времени, не заслуживает называться историей, так как за этот период не было ни настоящего движения вперед, ни подлинной, свободной деятельности людей. Нельзя определить и какой-либо реальной цели, к которой были бы направлены все события в жизни человечества. Все, что заполняло время существования человечества,— это череда безобразий, бессмысленных злодеяний и глупостей. Настоящая история еще
только в будущем, если она вообще когда-нибудь начнется.Как ни странно выглядит такая «концепция», она вполне типична для писателя и публициста шестидесятых–семидесятых годов, придерживающегося революционных убеждений. Левые радикалы видели в мировой истории некий подготовительный этап к будущему человечества. Такой взгляд на историю свойственен всякому революционному, утопическому сознанию. Наука, которая ищет смысл в истории человечества, заслуживает только презрения, потому что оправдывает все, что происходит. Уже в раннем произведении «Наша общественная жизнь» Щедрин говорил: «Я первый, с свойственною мне твердостью и стойкостью, высказал ту мысль, что нет на свете той пакости, которая,с точки зрения исторической или философской, не могла бы найти себе оправдания и которая, в случае нужды, не представлялась даже милою». Отсюда и такое большое количество пародийных элементов в «Истории одного города», высмеивающих летописный язык и стиль научных исторических исследований Н. Карамзина, С. Соловьева, М. Семевского и др.В «Истории одного города» историческое существование диких племен начинается с призвания на Русь варягов. Это призвание — катастрофа: «“...прибых собственною персоною в Глупов и возопи: — Запорю!” С этим словом начались исторические времена». Призвание варягов придает своеобразную инерцию всему остальному ходу событий.Головотяпы, ощутив необходимость в порядке, в том, чтобы наконец превратиться в людей, не начинают сами вершить историю, а совершают величайшую глупость — призывают Князя. Глупов становится Глуповым, и начинается «история» — время правления разнообразных градоначальников.
Власть и подчиненные. Система персонажей в «Истории...» внешне строится по принципу сочетания динамики и статики.Глуповцы представляют собой элемент статический, в то время как градоначальники являются в своей совокупности частью динамической. Они как бы воплощают движение времени, движение самой истории. Глуповцы руководствуются инстинктами «естественными», почти животными. Они в ходе своей «глуповской истории» то имеют, то не имеют возможности удовлетворить голод, потребность в покое,размножении и т.д. Они могут обрастать шерстью, сосать лапу или жиреть-словом,физиологически меняться в зависимости от обстоятельств. Автор описывает глуповцев через ряд устойчивых признаков и определений. Таким образом, они как бы воплощают застой, косность, в то время как градоначальники—энергию прогресса и преобразований.Каждый начальник, пассивный или энергичный, занимается деятельностью, имеет цели и устремления. Создается впечатление, что градоначальники все свое время проводят в борьбе с косной глуповской массой,стремясь внести в нее хоть какой-нибудь порядок.Так, например, они борются с недоимками, вводят в употребление уксус и прованское масло,некоторые даже помышляют о заведении в Глупове академии де сьянс. Почти у каждого из них есть свой план правильного устройства жизни.Глуповцы же пассивно реагируют на изменения "внутренней политики".

claw.ru › book12/13.htm