напишите .Помогите сформулировать . моё отношение к стихотворению Ахматовой Летний Сад"

Мы видим глазами Ахматовой в Летнем саду, «мачты» , которые . .Уносят нас в океан. «Лебедь» - и перед нами гладкое озеро сада. Да, «невская вода» - это тоже в своём роде логический центр, перепутье двустишья, где читатель сам выбирает себе дорогу. Конечно, можно доказывать фактами из биографии поэтессы, что она непосредственно была в саду при большой Неве. Можно предположить, что статуи под «невской водой» - это метаморфическое, от «второго лица» изображение, этюд воздуха Санкт-Петербурга,
когда его влажность просто мешает дышать и пьянит, когда он кажется осязаемым, как вода.
Мне же здесь видится ещё кое-что. В конспекте четырёх следующих двустиший образ «вода» приобретает совсем новое значение. Это значение смысловой связки. Ведь «перепутья» следующих трёх строф: «мачты» , «двойник» , «лебедь» - немыслимо связать никакими словами, кроме как «вода» . И здесь открывается новый горизонт возможностей для фантазии. Мы видим глазами Ахматовой в Летнем саду, «мачты» , которые . .Уносят нас в океан. «Лебедь» - и перед нами гладкое озеро сада. «Двойник» , то есть отражение как бы погружает нас в воду. А эхо четвёртого в этой системе («Врагов и дру-зей, друзей и врагов» ) есть не что иное, как зеркальное отражение слов от водной стихии системы. Оно погружает нас в словесный, звуковой океан отражений. Здесь не нужно ис-кать смысла, нужно повторять слова, закрыв глаза. По уже знакомой на системе градации земного и осязаемого - к возвышенному и внутреннему через совокупность этих образов. Повторяем с закрытыми глазами: «мачта» ( и в нашем сознании осязаемая мачта, всё вполне реально, море) - «лебедь» (это уже ассоциативный образ : «красота» , «грация» , «озеро» ) - «двойник» ( и в го-лове пробегает: «тайна» , «загадка» , «отражение» ) - «враги и друзья» (опять перепутье: вне системы можно рассматривать облики людей, но мы закрыли глаза, и у нас получается: черное и белое, свет и тьма, добро и зло) . Последние три строфы — это
просто симфония. Ключ и метод те же, но на смену чисто ассоциативным образам, которые воздействуют на нас через сознание и понимание (лебедь, двойник, розы, вода) приходят имперические: звук, свет, цвет, пространство. И получается необыкновенная картина
А шествию теней не видно конца
От воды гранитной до двери дворца.
Здесь «шествие» - лишь только намёк на звук. «Тени» - это всего лишь зачатки цвета и света. Таким образом, перед нами картина, которую
можно дорисовать, она реальна: блики солнца («шествие теней») , может быть, аллея у входа в летний дом Петра Первого (вара и дворец) , сумерки.
Но в предпоследней строчке пространство размывается: «ваза» и «гранит» превращаются в
неопределённое «тени» . Цвет и свет, как ночь, распространились повсеместно. Звук де
формируется. Он тоже становится объёмным. «Шествие» переходит в «шёпот» . Эта цепочка завершается первой строкой дистилия: И всё перламутром и яшмой горит.. . Звук переходит в аллитерацию, настойчивое повторение звонкого «р» . Свет, постепенно, от тёмного к светлому, перерос в перламутровый и яшму. Эта цвета океана, неба -чего угодно! И получилось «всё». «Всё... горит...» . А последний глагол в строке
ассоциативно соединяет в себе пространство, звук, свет, цвет. Картина неопределённа, но
завораживающа. Читатель уже не на земле, он в перламутре и яшме неба, но он не видит: он может теперь только чувствовать.
И все перламутром и яшмой горит,
Но света источник таинственно скрыт. Загадку Летнего сада, точно
так же, как и «анычара» , «осени первоначальной» , «весенней грозы» и «первого майского грома» можно открывать каждый раз по-другому Анна Ахматова уви-дела сад так, как его описала.
Может быть, Тютчев или Пушкин увидел бы его иначе. Но никто не познал бы истины. Истина -удел не человека. Поэтому к последней строке я отношусь глубоко философски: Но света источник таинственно скрыт.

Мое с Вашим точно не совпадет ! !