Помогите написать сочинение по Чехову Роль пейзажа в произведении Скрипка Ротшильда

Роль пейзажа в произведении Чехова "Скрипка Ротшильда"

Роль пейзажа особенно важна на этом этапе развития образа Якова. Чехов рисует перед нами весёлую, светлую и счастливую картину весны, которая уже в самом разгаре: «Тут с писком носились кулики, крякали утки. Солнце сильно припекало, и от воды шло такое сверканье, что было больно смотреть» . В этом описании преобладают слова с ярковыраженной семантикой радости и движения, с положительной эмоциональной окраской: «носились» , «писк» , «солнце» , «сверканье» … Такое впечатление, что природе нет дела до трагедии Якова, она живёт по своим законам и будет так жить, что бы ни случилось:

Природа знать не знает о былом,
Ей чужды наши призрачные годы,
И перед ней мы смутно сознаем
Себя самих – лишь грезою природы.
Ф. И. Тютчев, 1871 г.

Одно только слово смущает картину безмятежного счастья и радостного полёта – «больно ». Даже выступая в контексте «больно смотреть на сверканье воды» , оно несёт сему болезни, нездоровья, физического дискомфорта (а ведь мы помним о близости образов воды и болезни в этом чеховском произведении) . И это значение связывает героя с окружающим миром, как злоба мальчишек и крики «Бронза! » .

На берегу Яков видит вербу, широкую старую, «с громадным дуплом, а на ней вороньи гнезда» . «И вдруг в памяти Якова, как живой, вырос младенчик с белокурыми волосами и верба, про которую говорила Марфа» . Образ вербы, «той самой» , только очень постаревшей вербы заставляет Якова вспомнить всё: и младенчика «с белокурыми волосиками» , и «крупный берёзовый лес» , и «старый-старый сосновый бор» , и барки, и «громадные стада белых гусей» …
Верба представляется Якову подругой юности, «подругой жизни» , как он говорил о Марфе в кабинете врача. «Как она постарела, бедная! » . И вот теперь стоит на берегу, «зеленая, тихая, грустная », а он сидит под ней, как пятьдесят лет назад, только один, без Марфы, и вспоминает, и думает, сколько можно было бы сделать, сколько «пользы » можно было принести людям, как весело, благополучно можно было бы жить! «Но ничего этого не было даже во сне, жизнь прошла без пользы, без всякого удовольствия, пропала зря, ни за понюшку табаку; впереди уже ничего не осталось, а посмотришь назад – там ничего, кроме убытков» .
Ощущение ушедшей, «пропащей» , бессмысленно потерянной жизни подчёркивается периодом с многочисленными однородными сказуемыми в форме сослагательного наклонения: «…можно было бы завести рыбные ловли, … можно было бы плавать в лодке от усадьбы к усадьбе и играть на скрипке, … можно было бы попробовать опять гонять барки, … можно было бы разводить гусей… » , – можно было бы жить, но ничего из того, что было можно, не было.