Из любого эпизода определите круг проблем, которые хотел донести до нас автор

Новелла «Человек на часах» была опубликована в 1887 году в журнале «Русская мысль» под названием «Спасение погибавшего». Позже название было изменено, потому что ЧЕЛОВЕК – в центре внимания автора.

Кому же мы можем дать это высокое звание «ЧЕЛОВЕК»... «ПРАВЕДНИК»... Конечно же, главному герою новеллы – Постникову – человеку, который совершил подвиг – спас тонущего.

Постникову действительно плохо, он мучается, когда слышит крики тонущего. «Сердце у Постникова очень не покорное: так и ноет, так и стучит, так и замирает... Хоть вырви его да сам себе под ноги брось, так беспокойно с ним делается от этих стонов и воплей...». На мгновение даже промелькнула мысль «... Ах, Господи, один бы конец!», желание, чтобы кричащий наконец-то утонул, и тогда мучения Постникова закончились бы, но нет, «... опять стонет».

Так кто же «тонет» эти злосчастные полчаса? Тонет, гибнет сам Постников, для него мучительны эти полчаса, но в самый последний момент он всё-таки «выплывает» сам: бросает пост и... спасает тонущего. Постников нарушает присягу: оставляет свой пост часового, и спасает жизнь другому человеку, понимая, что тем самым губит себя, но иначе он поступить не может.

Совершив героический поступок, Постников испивает всю чашу страданий: на какое-то время о нём вообще забывают, и лишь «через несколько глав» вспоминает подполковник Свиньин: «Есть ещё одно лицо, которого положение не оформлено. Я говорю про рядового Постникова». Свиньин проявляет «заботу» о Постникове – наказывает шпицрутенами, а после этого приказывает дать от себя наказанному Постникову фунт сахару и четверть фунта чаю, чтобы он мог «услаждаться, пока будет на поправке». Но что самое удивительное – Постников в самом деле доволен и благодарен, сидя три дня в карцере, он ожидал гораздо худшего. Двести розог, по тогдашнему времени, очень мало значили.

Вот он – ПРАВЕДНИК: не тот даже, кто любит добро просто для самого добра, а тот – кто не ожидает за это добро никаких наград! И автор говорит нам, что «долг и награда» не имеют право быть, а имеет право на существование «долг и наказание».

В последних главах новеллы появляется образ Владыки, в устах которого и звучит эта мысль: «Спасение погибающего не есть заслуга, но паче долг. Кто мог спасти и не спас – подлежит каре законов, а кто спас, тот исполнил свой долг... Воину претерпеть за свой подвиг унижение и раны может быть гораздо полезнее, чем превозноситься знаком...».

Что же движет всеми остальными: и гуманным капитаном Николаем Ивановичем Миллером, и строгим и дисциплинированным подполковником Свиньиным, и обер-полицмейстером Петербурга генералом Кокошкиным?

Всеми ими движет лишь одно желание – «выйти сухими из воды». Кстати, этот фразеологизм используется в новелле несколько раз и относится, в первую очередь, к лжегерою-офицеру, якобы проезжавшему мимо случайно и спасшему утопающего по причине огромного желания получить медаль «За спасение погибавшего». Этот фразеологизм имеет и переносное значение – «благополучно для себя завершить какую-либо неприятную историю и суметь доказать свою непричастность и невиновность». Дворцовый анекдот!

Так кто же вышел сухим из воды?

• Офицер инвалидной команды, получивший награду за подвиг, которого не совершал;

• Миллер и Свиньин, которые отделались лёгким испугом;

• генерал Кокошкин, удовлетворённый тем, что к нему, как к влиятельному лицу,
обратились все и он всех «прикрыл».

Итак, все остались довольны, и «... Очевидно, и Владыко был доволен...».

Подробнее: www.nsportal.ru

1
Событие, рассказ о котором ниже сего предлагается вниманию читателей, трогательно и ужасно по своему значению для главного героического лица пьесы, а развязка дела так оригинальна, что подобное ей даже едва ли возможно где-нибудь, кроме России.
Это составляет отчасти придворный, отчасти исторический анекдот, недурно характеризующий нравы и направление очень любопытной, но крайне бедно отмеченной эпохи тридцатых годов совершающегося девятнадцатого столетия.
Вымысла в наступающем рассказе нет нисколько.
2
Зимою, около Крещения, в 1839 году в Петербурге была сильная оттепель. Так размокропогодило, что совсем как будто весне быть: снег таял, с крыш падали днем капели, а лед на реках посинел и взялся водой. На Неве перед самым Зимним дворцом стояли глубокие полыньи. Ветер дул теплый, западный, но очень сильный: со взморья нагоняло воду, и стреляли пушки.
Караул во дворце занимала рота Измайловского полка, которою командовал блестяще образованный и очень хорошо поставленный в обществе молодой офицер, Николай Иванович Миллер (*1) (впоследствии полный генерал и директор лицея). Это был человек с так называемым "гуманным" направлением, которое за ним было давно замечено и немножко вредило ему по службе во внимании высшего начальства.
- На самом же деле Миллер был офицер исправный и надежный, а дворцовый караул в тогдашнее время и не представлял ничего опасного. Пора была самая тихая и безмятежная. От дворцового караула не требовалось ничего, кроме точного стояния на постах, а между тем как раз тут, на караульной очереди капитана Миллера при дворце, произошел весьма чрезвычайный и тревожный случай, о котором теперь едва вспоминают немногие из доживающих свой век тогдашних современников. 3
Сначала в карауле все шло хорошо: посты распределены, люди расставлены, и все обстояло в совершенном порядке. Государь Николай Павлович был здоров, ездил вечером кататься, возвратился домой и лег в постель. Уснул и дворец. Наступила самая спокойная ночь. В кордегардии (*2) тишина. Капитан Миллер приколол булавками свой белый носовой платок к высокой и всегда традиционно засаленной сафьянной спинке офицерского кресла и сел коротать время за книгой.
Н. И. Миллер всегда был страстный читатель, и потому он не скучал, а читал и не замечал, как уплывала ночь; но вдруг, в исходе второго часа ночи, его встревожило ужасное беспокойство: пред ним является разводный унтер-офицер и, весь бледный, объятый страхом, лепечет скороговоркой:
- Беда, ваше благородие, беда!
- Что такое?!
- Страшное несчастие постигло!
Н. И. Миллер вскочил в неописанной тревоге и едва мог толком дознаться, в чем именно заключались "беда" и "страшное несчастие". 4
Дело заключалось в следующем: часовой, солдат Измайловского полка, по фамилии Постников, стоя на часах снаружи у нынешнего Иорданского подъезда, услыхал, что в полынье, которою против этого места покрылась Нева, заливается человек и отчаянно молит о помощи.
Солдат Постников, из дворовых господских людей, был человек очень нервный и очень чувствительный. Он долго слушал отдаленные крики и стоны утопающего и приходил от них в оцепенение. В ужасе он оглядывался туда и сюда на все видимое ему пространство набережной и ни здесь, ни на Неве, как назло, не усматривал ни одной живой души.
Подать помощь утопающему никто не может, и он непременно зальется...
А между тем тонущий ужасно долго и упорно борется.
Уж одно бы ему, кажется, - не тратя сил, спускаться на дно, так ведь нет! Его изнеможденные стоны и призывные крики то оборвутся и замолкнут, то опять начинают раздаваться, и притом все ближе и ближе к дворцовой набережной. Видно, что человек еще не потерялся и держит путь верно, прямо на свет фонарей, но только он, разумеется, все-т