Мастер и Маргарита Булгакова.Помогите, пожалуйста!

Страх за собственную жизнь. В речах Иешуа была завуалирована крамола на Кесаря, а такое каралось смертью. Пойдя против решения первосвященников о предании Иешуа казни, он тем самым подписал бы себе смертный приговор.

Он ничего не подписывает. Просто умывает руки.
А Вы посмотрите финальные сцены. Что он сам про это говорит.

-- Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня. И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет. ---

- Итак, --говорил он, --отвечай, знаешь ли ты некоего Иуду из Кириафа, и что именно ты говорил ему, если говорил, о кесаре?
-- Дело было так, --охотно начал рассказывать арестант, --позавчера вечером я познакомился возле храма с одним молодым человеком, который назвал себя Иудой из города Кириафа. Он пригласил меня к себе в дом в Нижнем Городе и угостил.. .
-- Добрый человек? --спросил Пилат, и дьявольский огонь сверкнул в его глазах.
-- Очень добрый и любознательный человек, --подтвердил арестант, --он высказал величайший интерес к моим мыслям, принял меня весьма радушно.. .
-- Светильники зажег.. . --сквозь зубы в тон арестанту проговорил Пилат, и глаза его при этом мерцали.
-- Да, --немного удивившись осведомленности прокуратора, продолжал Иешуа, --попросил меня высказать свой взгляд на государственную власть. Его этот вопрос чрезвычайно интересовал.
-- И что же ты сказал? --спросил Пилат, --или ты ответишь, что ты забыл, что говорил? --но в тоне Пилата была уже безнадежность.
-- В числе прочего я говорил, --рассказывал арестант, --что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.
-- Далее!
-- Далее ничего не было, --сказал арестант, --тут вбежали люди, стали меня вязать и повели в тюрьму.