помогите с Евгением Онегиным пожалуйста.

Встреча Онегина с Татьяной была для него испытанием любви, потому что Татьяна - умная, верная, «милый идеал», как называет её Пушкин, а он не хотел жертвовать своей свободой и, побоявшись, что она ему быстро надоест, как предыдущие, отказал ей и упустил её, такую редкую. Когда он одумался, Татьяна уже была замужем за другим, до сих пор любила Онегина, но не могла предать и бросить своего мужа, а Онегин мучался, потому что понял, что действительно её любит

«Несмотря на то, что роман носит на себе имя сво­его героя,— в романе не один, а два героя: Онегин и Татьяна»,— справедливо писал в одной и своих ста­тей о «Евгении Онегине» В. Г. Белинский. Именно чувства Татьяны и Евгения стали сюжетным ядром произведения, именно их характеры стали объектом пристального авторского внимания. Раскрыть как можно глубже внутренний мир «милой» Татьяны и «доброго приятеля» Онегина — было одной из важ­нейших задач поэта. Огромное значение в этом плане имеют письма ге­роев друг к другу. Письмо, в особенности таящее в себе любовное признание,— это опрокинутая чаша мыслей и чувств. Подлинная искренность и откровен­ность такого послания являются залогом того, что душа автора письма будет действительно обнажена. Кроме того, настоящая сущность человека проявляет себя именно в критические моменты жизни, а любов­ное признание — одно из тяжких испытаний. Итак, Татьяна решается писать Онегину. Ее пись­мо, как отмечал В. Г. Белинский, «высочайший обра­зец откровения женского сердца». И с ним нельзя не согласиться. Критик полагал, что «сочетание просто­ты с истиною составляет высшую красоту и чувства, и дела, и выражения....», потому что в послании Татья­ны, действительно, рядом с предельной откровенно­стью соседствует простота. Я к вам пишу — чего же боле? Что я могу еще сказать? Уже в самом начале письма звучит глубокая вера Татьяны в порядочность ее избранника и доверие к нему. Боясь быть наказанной презрением, Татьяна все же изливает откровения «души неопытной». Она уверена, что пишет именно тому человеку, который послан ей Богом, а потому она будет верна ему до кон­ца. Сколько страсти в ее словах, сколько подлинного умения любить! Не признаться Онегину Татьяна не может: ее душа пылает чувством, которое она давно ждала и о котором мечтала. Кокетничать и пытаться заслужить внимание иным способом не в ее характе­ре. Такое поведение — доказательство исключитель­ности героини. Онегин отвечает на откровения Татьяны холодным и отрезвляющим разговором, но наступает момент, когда и этот знаток «науки страсти нежной» берется за перо. Что же толкает его на это? Новое свидание с когда-то отвергнутой им женщиной. Самая первая ре­акция Онегина на появление Татьяны — смятение, сомнение, шок: Ужели,— думает Евгений,— Ужель она? Но точно... Нет... Как! из глуши степных селений... Он ожидает того же и от Татьяны. Робкая, молча­ливая, некогда пораженная стрелой Амура, она не­пременно должна была испытать замешательство, ра­дость, стыд.... Что угодно! Онегин надеялся поразить ее своим появлением. И героиня, конечно, «удивлена, поражена», но внешне... абсолютно спокойна. А ведь скольких душевных сил стоило ей, страстной и по-прежнему любящей, это самообладание. Она «дру­гому отдана» и будет «век ему верна». Ни тени посто­роннего чувства не может появиться на ее лице. Независимость Татьяны, ее неприступность, сдер­жанность, положение в свете задели Онегина, взвол­новали его. Она уже не деревенская девочка, а «равно­душная княгиня», «неприступная богиня роскош­ной, царственной Невы». Сраженный, Евгений садится за письмо. «Письмо Онегина к Татьяне горит страстью; в нем уже нет иронии, нет светской умеренности, светской маски», — отмечал Белинский. Но уже первые строки этого письма отличают его от послания Татьяны: Какое горькое презренье Ваш гордый взгляд изобразит! Какому злобному веселью Быть может, повод подаю! Онегин, в отличие от Татьяны, не доверяет адреса­ту письма, он воображает себе ее злорадство, счастье от осознания отомщения, высокомерие. Но ведь этих качеств в Татьяне никогда не было и появиться уже не могло. Любви Татьяны Евгений так и не понял, да и ее саму тоже вряд ли «раскусил». А тот огонь подлинно­го чувства, который терзает ее сердце и заставил неко­гда сдел