Срочно нужна родословная Петра Гринева из капитанской дочки А. С. Пушкина Очень нужно, помогите.

Одни из центральных персонажей повести «Капитанская дочка» – родители Гринёва: отец Андрей Петрович, премьер-майор в отставке, в молодости служивший при графе Минихе (военачальнике, прославившемся в войнах с Турцией), и мама Авдотья Васильевна, дочь бедного дворянина. Симбирские помещики, владельцы 300 душ.
Оба – представители наиболее интеллигентной части общества, люди по тем временам достаточно образованные, культурные. Любимое занятие отца – чтение Придворного календаря и комментарии по поводу прочитанного. Мать, прожившая с отцом много лет, «знавшая наизусть все его свычаи и обычаи», старалась календарь куда-нибудь подальше запрятать. Новости о каком-нибудь бывшем сержанте, а ныне генерале и орденоносце неизменно портили настроение Андрею Петровичу, и тот погружался «в задумчивость, не предвещавшую ничего доброго». Таким образом, Авдотья Васильевна берегла доброе расположение духа своего супруга.
В семье царили незыблемые патриархальные порядки. Слово главы семейства было законом, домашние неукоснительно выполняли распоряжения. Мама увлекалась рукоделием, «молча вязала шерстяную фуфайку», готовила блюда русской кухни, варила варенья. Своего ненаглядного сыночка, единственного оставшегося в живых, она ласково называла Петрушей. Мальчик рос в атмосфере любви, заботы. Его опекал бывший стремянный Савельич, человек глубоко преданный всему семейству, грамотный, умный, непьющий. Одно время воспитанием Петра Гринёва занимался мосье Бопре, выписанный из Москвы, бывший брадобрей, но поступок этот сам отец Гринёва посчитал впоследствии ошибочным.
Гринёв-старший хотел видеть сына настоящим офицером, воином. Он изменяет «пункт приписки» к Семеновскому полку, расквартированному в Петербурге, и отправляет юношу в глушь, чтобы «пороху понюхал». «Пускай послужит он в армии, да потянет лямку…» Таким образом, на формирование взглядов и характера Петра самое непосредственное влияние оказали строгое отцовское воспитание, нежная любовь матери, близость к природе, общение со справедливым и толковым Архипом Савельичем. По желанию батюшки, воспитание Гринёва предполагало привитие ему высоких морально-волевых качеств и почти не касалось освоения наук.
На протяжении всей повести родители не раз существенно повлияют на поведение и мироощущение сына. Так, узнав, что Петр участвовал в дуэли, отец очень серьезно отчитает его. Когда возникнет необходимость, симбирские помещики примут к себе Машу, оставшуюся без крова над головой после захвата крепости. И сделают это «с тем искренним радушием, которое отличало людей старого века. Они видели благодать божию в том, что имели случай приютить и обласкать бедную сироту».
На последних страницах показано, как тяжело пережила беду искренняя в своей преданности императрице семья Гринёвых, как подкосило страшное известие отца и мать. «Сей неожиданный удар едва не убил отца моего…», « Дворянину изменить своей присяге, соединиться с разбойниками, с убийцами, с беглыми холопьями!
Стыд и срам нашему роду!» А матушка, как всегда, стремясь нейтрализовать приступы меланхолии и отчаяния, «не смела при нем плакать и старалась возвратить ему бодрость, говоря о неверности молвы». Конечно же, родители не поверили наветам, они своего сына знали лучше. Для Гринёвых поступиться честью – немыслимо.
Незримая связь Петра с отчим домом, особенно ее духовная, эмоционально-чувственная составляющая, прочна, неразрывна, надежна. Сын делает все, чтобы не посрамить фамилии, быть достойным наследником бережно хранимых семейных традиций и уважаемым в обществе человеком. Ему это сполна удается.

Петя Гринёв жил в богатой семье. У них был параход, "Дункан" назывался. Однажды они поплыли со Швабриным по Волге в Сочи на ярмарку, чтобы купить Пете сапоги, а то не в чем стало ходить. И даже пока плыли, всё это время Швабрин его воспитывал, как надо жить, а как не надо. И когда они проплывали мимо Индии, то Пете понравилась капитанская дочка, которая тоже плыла вместе с ними на отдых в санаторий "Артек". Но её папа, в прошлом пират Карибского моря, не разрешил им сыграть свадьбу и пожениться, и тогда они решили сбежать в Египет к папуасам и работать там погонщиками верблюдов. Они стали катать туристов на них и если туристу надо было слезти с верблюда, то они заламывали такую цену, что скоро так разбогатели, что смогли купить лавку в Монголии и нанять туда рабов из Африки. А Швабрину стало завидно и он тоже поступил на службу к Ясеру Арафату. Он ему таскал саблю по Белогорской крепости, а по вечерам колол орехи. Тот их шибко любил. А Петя Гринёв перевез в Монголию своих папу с мамой и того старого еврея-капитана, у которого уже не стало парахода и вообще ничего не стало, только одна трубка, которую он курил постоянно и матькался:" б-б-б-б-б на сундук мертвеца" и ещё чё-то. В какое-то время Гринёву пришлось идти в армию к Пугачёву. Ему дали красные шаровары, а на шею повесили гранату. Так и ходил Петя по Сибири, вовлекал кунгуров в православие, плавал по рекам на челнах и воровал ситец и сукно у купцов, которые не были лояльными батьке Пугачёву. Также он учавствовал в написании письма султану, в коем говорилось о мерзопакостной похлёбке, готовящейся в ихнем стане поваром Кирюхой, впоследствии вздёрнутым на сухой берёзе. Там он дослужился до поручика и отрастил брюшко, усы уже были. Пугачёв то был ух какой ухобака, он разъезжал на сивой кобыле в чёрном плаще и рубил башки белой гвардии. Ему ещё прислуживали Анка и Петька, которые постоянно травили ему анекдоты про Брежнева, а тот заливисто хохотал так, что все шпионы, которые ползли к ним в тыл, повёртывали обратно и уже на своей стороне искали туалет и долго оттуда не выходили. А Гринёв чё, не рыба-не мясо, в очках и как будто вечно беременный, конечно, он завидовал Пугачёву, что у того была бурка и пулемёт на колёсиках. Потом Гринёв со Швабриным встретились на войне и когда бежали в атаку и орали «мать-твою», то запнулись об друг дружку и сломали себе ноги и руки. Так снова свела их судьба. Их положили в лазарет. А мед. сестрой там была та самая капитанская дочка, Маша её звали. Она ставила Гринёву уколы с витаминкой, а Швабрину фиг и тот опять ссучился и стал ревновать. Они долго ругались, потом стали драться на костылях. За это их выгнали из лазарета, а Машу перевели в Склиф на повышение. Когда Гринёв с Швабриным выздоровели, то они стрелялись на дуэли в Тигровой балке. А Пётр 1-й узнал про это и разжаловал обеих до поручиков, раньше то были есаулами, а сейчас ШИШ. А Машка выучилась на фешеля и уехала за границу в Монголию, там она лечила от свинячего гриппа всех подряд, которые даже и не болели. Она даже лечила Петиных родителей, которые уже стали старые и ничё не могли делать, только матькались и молились день и ночь. Но это им не помогло и они умерли В Израиле, когда приехали туда на мекку. Так и похоронили их где-то в секторе Газа в пирамиде Хеопса и забыли про их. Но Петя не забыл и каждый год приезжал попроведовать своих родителей на папирусной лодке. «РА» называлась та лодка. Швабрин куда-то задевался и нос не показывал больше нигде, так и сгинул каналья. Может спился, а может в монастырь ушёл, один Бог ведает…

а мне нужно, в какой семье он рос и как его воспитывали, да по-быстренькому, эх.