Скажите... Ваш любимый стих на данный момент ?

Я к вам пишу - чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас.

И любимый стих и девиз!

Не люблю стихи, ибо сам их писал.

Вот, только что сочинилось, а новое всегда приводит в восторг:

Вот куплю себе ружо -
Пока я вам ужо.

Уважаемые
товарищи потомки!
Роясь
в сегодняшнем
окаменевшем дерьме,
наших дней изучая потемки,
вы,
возможно,
спросите и обо мне.
И, возможно, скажет
ваш ученый,
кроя эрудицией
вопросов рой,
что жил-де такой
певец кипяченой
и ярый враг воды сырой.
Профессор,
снимите очки-велосипед!
Я сам расскажу
о времени
и о себе.
Я, ассенизатор
и водовоз,
революцией
мобилизованный и призванный,
ушел на фронт
из барских садоводств
поэзии —
бабы капризной.
Засадила садик мило,
дочка,
дачка,
водь
и гладь —
сама садик я садила,
сама буду поливать.
Кто стихами льет из лейки,
кто кропит,
набравши в рот —
кудреватые Митрейки,
мудреватые Кудрейки —
кто их к черту разберет!
Нет на прорву карантина —
мандолинят из-под стен:
«Тара-тина, тара-тина,
т-эн-н...»
Неважная честь,
чтоб из этаких роз
мои изваяния высились
по скверам,
где харкает туберкулез,
где блядь с хулиганом
да сифилис.
И мне
агитпроп
в зубах навяз,
и мне бы
строчить
романсы на вас, —
доходней оно
и прелестней.
Но я
себя
смирял,
становясь
на горло
собственной песне.
Слушайте,
товарищи потомки,
агитатора,
горлана-главаря.
Заглуша
поэзии потоки,
я шагну
через лирические томики,
как живой
с живыми говоря.
Я к вам приду
в коммунистическое далеко
не так,
как песенно-есененный провитязь.
Мой стих дойдет
через хребты веков
и через головы
поэтов и правительств.
Мой стих дойдет,
но он дойдет не так, —
не как стрела
в амурно-лировой охоте,
не как доходит
к нумизмату стершийся пятак
и не как свет умерших звезд доходит.
Мой стих
трудом
громаду лет прорвет
и явится
весомо,
грубо,
зримо,
как в наши дни
вошел водопровод,
сработанный
еще рабами Рима.
В курганах книг,
похоронивших стих,
железки строк случайно обнаруживая,
вы
с уважением
ощупывайте их,
как старое,
но грозное оружие.
Я
ухо
словом
не привык ласкать;
ушку девическому
в завиточках волоска
с полупохабщины
не разалеться тронуту.
Парадом развернув
моих страниц войска,
я прохожу
по строчечному фронту.
Стихи стоят
свинцово-тяжело,
готовые и к смерти
и к бессмертной славе.
Поэмы замерли,
к жерлу прижав жерло
нацеленных
зияющих заглавий.
Оружия
любимейшего
род,
готовая
рвануться в гике,
застыла
кавалерия острот,
поднявши рифм
отточенные пики.
И все
поверх зубов вооруженные войска,
что двадцать лет в победах
пролетали,
до самого
последнего листка
я отдаю тебе,
планеты пролетарий.
Рабочего
громады класса враг —
он враг и мой,
отъявленный и давний.
Велели нам
идти
под красный флаг
года труда
и дни недоеданий.
Мы открывали

Ты, любимый, у меня не
первый.
Сколько было, счёт я не вела.

Прошлое взлетело птицей
серой,
Вздрогнули прощально два крыла.

Вычеркнул ты прошлое из
жизни,
Спутал даты все и имена,
А в бокалах золотились брызги
Крепкого
вечернего вина.

Я боюсь, что это только снится,
Грешных мыслей
раскалённый бред,
И к утру расстает, растворится
Голубым дымком от
сигарет.

Как гудят натянутые нервы.
Прикоснись ко мне и
успокой.
Ты, любимый, у меня не первый,
Ты один, единственный такой.

Л. РУБАЛЬСКАЯ

Оксимирон - город под подошвой )) Чем не стихи... просто вместо скучной и однообразной читки, афигительная подача)

А вот моё стихотворение, сам сочинил.

А в Париже все наоборот.
Там о любви мечтают круглый год.
Там между ног у Эйфелевой башни
Влюбленные устраивают шашни.

Мужчина с женщиной всегда там ви за ви,
Я думаю у них там се ля ви,
Там гимны сочиняют о любви,
И мы споем, лишь только позови.

И женщин там всегда шерше ля фам,
И под венец ведут в прекрасный Нотердам
И мы берем своих, любимых дам,
Под ручки белые и – в православный храм.

В Париже поцелуй французский есть,
У них один, а наших и не счесть.
Целуем женщин мы любимых не за лесть,
А просто так – за то, что они есть.

В Париже есть французские духи.
Мы дарим женщинам прекрасные стихи.
Ах, милые, вы пахнете цветами,
Как радостно всегда быть рядом с вами.

Пускай в Париже все наоборот,
Когда – то счастье и до нас дойдет.
Мы с нетерпеньем ожидаем целый год,
Когда Любовь нас в гости позовет.
.

сонет Шекспира
уж лучше грешным быть,
чем грешным слыть ,
напраслина страшнее обличения ,
и гибнет радость, коль ее судить,
должно не наше, а чужое мнение,
как может, взгляд чужих порочных глаз,
судить во мне игру горячей крови,
да грешен я, но не грешнее вас,
мои шпионы мастера злословья.

Нет, мой любимый пока не стих. Да и у меня нет любимого ващета.

депресняк какойто. СОБЕРИСЬ ТРЯПКА БУДЬ МУЖИКОМ

Я не знаю почему,
но идите все в п.. ду!!!
(М. Камушкин)

Хороши стихи Присмановой .А.

Стихи по мотивам цикла произведений "Ересь Хоруса".

"Ночного светила четыре посланца.
Единого духа четыре столпа.
Четыре фигуры для грозного танца,
Искусству которого учит война.

Открытость суждений – опора гиганта,
Традиция древних, могучих владык.
Силки одиночества рвущее братство
Из тех, кто о правде молчать не привык.

Не просто живой механизм исполнения
Задач боевых для тревожных времен.
Но те, кто осмыслил пути провидения
И сердце изранил сомнений огнем.

Рука победителя, бремя на плечи,
Мистической силой скреплен Морниваль.
И золотом имя, но время излечит.
И горе врагам, разрывающим длань." (с)