Бывает, что смотришь на кого-то и вспоминаешь стихи классиков. Все это происходит подсознательно и мгновенно .Чьи стихи+++

Ах! Эти черные глаза меня пленили.
Их позабыть нигде нельзя - они горят передо мной.
Ах! Эти черные глаза меня любили.
Куда же скрылись вы теперь? Кто близок вам другой?
Ах! Эти черные глаза меня погубят,
Их позабыть нигде нельзя,
Они горят передо мной.

А. Перфильев.

" По улице ходила большая Крокодила. Она, она зеленая была"

Любовь покоряет обманно,
Напевом простым, неискусным.
Еще так недавно-странно
Ты не был седым и грустным.

И когда она улыбалась
В садах твоих, в доме, в поле
Повсюду тебе казалось,
Что вольный ты и на воле.

Был светел ты, взятый ею
И пивший ее отравы.
Ведь звезды были крупнее,
Ведь пахли иначе травы,
Осенние травы.

Ну, поскольку я из поэзии кроме Высоцкого толком никого и не помню, то и строки будут из него:
"Сегодня я с большой охотою
Распоряжусь своей субботою.
И если Нинка не капризная -
Распоряжусь своею жизнью я."
Ну а что, дама симпатишная, почему б и нет))

про слипшиеся волосы и вульгарную майку ничего не припомню

Жизнь уже кончилась. Уныло повторенье
Лиц, ситуаций, будничных борщей,
Однообразных разных наслаждений
"Духовностью" и "вещностью" вещей.

Жаль, что не я "другое поколенье",
Впервые "соду" пробую на вкус,
И прихожу в большое возбужденье
(В большой восторг) от Пенелопы Крус.

То была Наина

В смокинг вштопорен, побрит что надо.
По гранд
по опере
гуляю грандом. Смотрю
в антракте-
красавка на красавице
Размяк характер -
все мне нравится.
Талии-кубки.
Ногти - в глянце.
Крашеные губки
розой убиганятся
Ретушь -
у глаза.
Оттеняет синь его.
Cпины
из газа
цвета лососиньего.
Упадая
с высоты, пол
метут
шлейфы.
От такой
красоты
сторонитесь, рефы.
Повернет -
в брильянтах уши
Пошевелится шаля -
на грудинке
ряд жемчужин обнажают
шиншиля,
Платье -
пухом.
Не дыши.
Аж на старом
на морже
только файтолько да крепдешин,
только облако жоржет
Брошки - блещут...
на тебе! -
с платья
с полуголого.
Эх,
к такому платью бы да еще бы...
голову,
1929
В. Маяковский

Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу..
А. Барто.

Мы на мальчика глядим —
Он какой-то нелюдим!
Хмурится он, куксится,
Будто выпил уксуса.

В сад выходит Вовочка,
Хмурый, словно заспанный.
— Не хочу здороваться,—
Прячет руку за спину.

Мы на лавочке сидим,
Сел в сторонку нелюдим,
Не берет он мячика,
Он вот-вот расплачется.

Думали мы, думали,
Думали, придумали:
Будем мы, как Вовочка,
Хмурыми, угрюмыми.

Вышли мы на улицу —
Тоже стали хмуриться.

Даже маленькая Люба —
Ей всего-то года два —
Тоже выпятила губы
И надулась, как сова.

— Погляди!— кричим мы Вове.
Хорошо мы хмурим брови?

Он взглянул на наши лица,
Собирался рассердиться,
Вдруг как расхохочется.
Он не хочет, а хохочет
Звонче колокольчика.

Замахал на нас рукой:
— Неужели я такой?

— Ты такой!— кричим мы Вове,
Все сильнее хмурим брови.

Он пощады запросил:
— Ой, смеяться нету сил!

Он теперь неузнаваем.
С ним на лавочке сидим,
И его мы называем:
Вова — бывший нелюдим.

Он нахмуриться захочет,
Вспомнит нас и захохочет.

Агния Барто. Избранные стихи.
Москва: Планета детства, 1999.

Женюсь! Женюсь!
Какие могут быть игрушки?
И буду счастлив я вполне…
Но вы, но вы,
Мои вчерашние подружки,
Напрасно плачете по мне.

Не плачьте, сердце раня,
Смахните слезы с глаз.
Я говорю вам "до свиданья",
Расставанье не для нас.

Иветта, Лизетта, Мюзетта,
Жанетта, Жоржетта,...