"Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла всё это — города, человеков, но для начала зелень?"

Как многоярусные соты, дымился и шумел и жил Город. Прекрасный в морозе и тумане на горах, над Днепром. Целыми днями винтами шел из бесчисленных труб дым к небу. Улицы курились дымкой и скрипел сбитый гигантский снег. И в пять, и в шесть, и в семь этажей громоздились дома. Днем их окна были черны, а ночью горели рядами в темно-синей выси. Цепочками, сколько хватало глаз, как драгоценные камни, сияли электрические шары, высоко подвешенные на закорючках серых длинных столбов. Днем, с приятным ровным гудением бегали трамваи с желтыми, соломенными пухлыми сидениями, по образцу заграничных. Со ската на скат, покрикивая, ехали извощики, и темные воротники — мех серебристый и черный, — делали женские лица загадочными и красивыми.


Сады стояли безмолвные и спокойные, отягченные белым, нетронутым снегом.

...

Но лучше всего сверкал электрический белый крест в руках громаднейшего Владимира на Владимирской горке и был он виден далеко, и часто летом, в черной мгле, в путанных заводях и изгибах старика-реки, из ивняка лодки видели его и находили по его свету водяной путь на Город, к его пристаням. Зимой крест сиял в черной гуще небес и холодно и спокойно царил над темными пологими далями московского берега, от которого были перекинуты два громадных моста. Один цепной, тяжкий, Николаевский, ведущий в слободку на том берегу, другой — высоченный, стреловидный, по которому прибегали поезда оттуда, где очень, очень далеко сидела, раскинув свою пеструю шапку, таинственная Москва.

Зелени уже не будет, в зиму)

Так Байден трусит зеленью тока на Украине

А как же осень?!) Во всем должен быть порядок: Лето, осень, зима, весна и снова лето))