Столько стихов про любовь, а про войну слабо?

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче - гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы -
Все судьбы в единую слиты.

А в Вечном огне виден вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата.

У братских могил нет заплаканных вдов -
Сюда ходят люди покрепче.
На братских могилах не ставят крестов,
Но разве от этого легче?..

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в Бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки Родина -
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала: - Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.

«Мы вас подождем! » — говорили нам пажити.
«Мы вас подождем! » — говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
К. Симонов. 1941 год

а зачем нам про войну, мы мирные любимки

Опять на Кавказе бушует война,
Ракеты кромсают живое.
Вновь хищные птицы, не зная преград,
Могилы бетонные строят.

Нет, человека не учат века,
Уроков истории плети:
Лишь гордости темной мерцает река,
Попавшись в компьютеров сети.

Но если в темнице душа у людей,
А воля слабеет, тускнеет,
Какой человечеству толк от идей,
Что гордость питают и греют?

Зачем человечеству нужен прогресс,
Война с красотой и природой ?
Зачем на постройку смертельных чудес
Расходовать силы и годы ?

Вот чудо! В ракете безумец летит,
Циничный, не верящий Свету.
Кого он полетом своим удивит,
Тревожа чужую планету ?

На глупой войне нет различия в том,
Кто лишний в спасительной лодке!
Живешь ты сейчас, ничего нет потом,
Здесь смерть, разговор тут короткий !

Но модные галстуки там, у рулей,
За судьбы людские в ответе:
За волны прибоя кровавых морей
На маленькой хрупкой планете.

И тот, кто сегодня на гребне волны,
Не глупый и к людям лояльный,
Но мир, где царят виртуальные сны,
Ему заменяет реальный.

А матери, сына отдавшей войне,
Нет дела до игр капитанов:
Не в рубке она, а, скорее, на дне
И ей надоели обманы.

Нет равенства в мире: извечный закон
И кто-то поднимется к власти.
Кто сможет прервать затянувшийся сон,
Суметь приоткрыть двери к счастью ?

Быть лидером в жизни? Вот тяжкий удел!
Не каждый способен на это.
Но если добро предложить ты посмел,
Не бойся, направь людей к Свету!

Не бойся закончить войну, не начав,
Подумай о горькой расплате:
Не сможешь без боли ты сбросить с плеча
Вины за любую утрату!

Не бойся дерущихся львов примирить.
Пусть солнце проглянет сквозь тучи!
И, братьев ведя по пути доброты,
Быть может, ты сам станешь лучше?