о чем повесть А. С. Пушкина Метель? очень надо

«Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Матф. 19:6).

Примечательно, что повесть «Метель» из цикла «Повестей Белкина» (Болдино, октябрь 1830 г.), где присутствуют брачные узы, написана А. С. Пушкиным незадолго до собственной свадьбы, до собственного брака (февраль 1831 г.).
В юношеской поэме «Руслан и Людмила» (1820 г.) поэт говорил не столько о любви и браке, сколько о влюблённости, и на свадьбе мы слышали «влюблённый шёпот и поцелуев сладкий звук».
В «Сказке о царе Салтане», апофеозе крепкой семьи (!), тоже есть свадьба, но о том же самом там сказано целомудренно («с первой ночи понесла») и коротко: зачем об этом говорить, если это интимно?
Семья для Пушкина не только самое главное, но и самое трудное, ответственное: легче лёгкого превратить человека в комара или шмеля, но если речь зашла о женитьбе!.. – «…обо всём об этом Пораздумай ты путём, Не раскаяться б потом» («жена не рукавица: С белой ручки не стряхнёшь, Да за пояс не заткнёшь»).
Не о влюблённости, не о страсти – о любви, браке, семье – и в «Метели»…
Пушкин считал, что главный оплот человеческого существования – семья.
И это не случайно: брак (семья) установлен Богом ещё в саду Эдема.
О браке так много в Библии!..
(Быт. 1:27-28; Быт. 2:18; Прит. 5:18-19; Песн. 2:3-5; Песн. 8:6-7; 1Тим. 5:14; 1Кор. 7:2-3,8-9)...
О том, что духовное (брак) несравнимо выше душевного (влюблённость), – в том числе.
Тот же вопрос решает и Пушкин в повести «Метель».
«...Мария Гавриловна была воспитана на французских романах и, следственно, была влюблена»; «...само собой разумеется, что молодой человек пылал равною страстию…» – и «следственно», и «само собой разумеется» предполагает душевно-чувственное (влюблённость, страсть, а не любовь, не брак, угодный Богу).
Во время внезапно поднявшейся метели Марья Гавриловна, вопреки всем расчётам, вопреки своей воле, венчается с совершенно другим, неизвестным ей человеком, который сразу же после обряда исчезает в направлении неизвестном.
Почти до самого конца повести (когда псевдослучайно обвенчавшиеся герои неожиданно и счастливо соединяются) Машу и Бурмина, «раненого гусарского полковника, с Георгием в петлице», не связывают никакие чувства. Вообще ничего не связывает: новобрачные даже не знакомы. Ничего. Кроме свершившегося Таинства.
Но этого достаточно, чтобы вопреки всему «разумному» Марья Гавриловна и Бурмин в иных пространстве и времени смогли соединиться вновь, ужЕ серьёзно и навсегда.
Эпиграф «Метели» (строчки из баллады В. А. Жуковского «Светлана») задаёт в повести два образа: Метель и Храм.
Метель как природное событие уж очень напоминает наши мирские «страсти роковые» (см. поэму «Цыганы» А. С. Пушкина).
Метель в повести – внутреннее состояние Маши перед побегом: «неодолимая сила страсти», «ужасные мечтания», «безобразные, бессмысленные видения»...
Но есть ещё и Храм Божий – как средоточие гармонии, мира, покоя...
И вокруг Этого центра, по воле Божией совершившегося таинства брака, и вращаются все остальные события повести, в которых как будто (!) царит случайность и хаос.
«Метель» А. С. Пушкина приоткрывает нам ЧУДО всеобъемлющего Божьего Промысла!

Nara, здравствуйте.
Это в повести А. С. Пушкина «Метель» – самое важное, основное.
Хотя повесть (как и всё творчество Пушкина!) многогранна.

Божиих благословений!
https://www.youtube.com/watch?v=31I8RhR2a4M

О любви

В 1811 г. в поместье своём проживал с женой и дочерью Машей Гаврила Гаврилович Р. Был он гостеприимен, и многие пользовались его гостеприимством, а некоторые приезжали ради Марьи Гавриловны. Но Марья Гавриловна была влюблена в бедного армейского прапорщика по имени Владимир, проводившего отпуск в своей деревне по соседству. Молодые влюблённые, считая, что воля родителей препятствует их счастью, решили обойтись без благословения, то есть венчаться тайно, а потом броситься к ногам родителей, которые, конечно же, будут тронуты постоянством детей, простят и благословят их. План этот принадлежал Владимиру, но и Марья Гавриловна наконец поддалась его уговорам о бегстве. За ней должны были приехать сани, чтобы отвезти ее в соседнее село Жадрино, в котором было решено венчаться и где Владимир уже должен был ее ожидать.

В назначенный для побега вечер Марья Гавриловна была в сильном волнении, отказалась от ужина, сославшись на головную боль, и рано ушла к себе. В условленное время она вышла в сад. На дороге дожидался ее кучер Владимира с санями. На дворе бушевала метель.

Сам же Владимир весь этот день провёл в хлопотах: ему необходимо было уговорить священника, а также найти свидетелей. Уладив эти дела, он, сам правя в маленьких санях в одну лошадь, отправился в Жадрино, но, едва выехал он за околицу, как поднялась метель, из-за которой Владимир сбился с пути и проплутал всю ночь в поисках дороги. На рассвете только добрался он до Жадрина и нашёл церковь запертою.

А Марья Гавриловна утром как ни в чем не бывало вышла из своей комнаты и на вопросы родителей о самочувствии отвечала спокойно, но вечером с ней сделалась сильная горячка. В бреду повторяла она имя Владимира, говорила о своей тайне, но слова ее были столь несвязны, что мать ничего не поняла, кроме того, что дочь влюблена в соседского помещика и что любовь, должно быть, была причиной болезни. И родители решили отдать Машу за Владимира. На приглашение Владимир отвечал сумбурным и невразумительным письмом, в котором писал, что ноги его не будет в их доме, и просил забыть о нем. А через несколько дней уехал он в армию. Происходило это в 1812 г., и через некоторое время имя его было напечатано в числе отличившихся и раненных под Бородином. Эта новость опечалила Машу, а вскоре скончался Гаврила Гаврилович, оставив ее своей наследницей. Женихи кружились вокруг неё, но она, казалось, была верна умершему в Москве от ран Владимиру.

«Между тем война со славою была окончена». Полки возвращались из-за границы. В имении Марьи Гавриловны появился раненый гусарский полковник Бурмин, который приехал в отпуск в своё поместье, находившееся неподалёку. Марья Гавриловна и Бурмин чувствовали, что нравились друг другу, но что-то удерживало каждого от решительного шага. Однажды Бурмин приехал с визитом и нашёл Марью Гавриловну в саду. Он объявил Марье Гавриловне, что любит ее, но не может стать ее мужем, так как уже женат, но не знает, кто его жена, где она и жива ли. И он рассказал ей удивительную историю, как в начале 1812 г. ехал он из отпуска в полк и во время сильной метели сбился с дороги. Увидев вдалеке огонёк, направился к нему и наехал на открытую церковь, около которой стояли сани и в нетерпении ходили люди. Они вели себя так, как будто ждали именно его. В церкви сидела молодая барышня, с которой Бурмина поставили перед налоем. Им двигало непростительное легкомыслие. Когда обряд венчания кончился, молодым предложили поцеловаться, и девушка, взглянув на Бурмина, с криком «не он, не он» упала без памяти. Бурмин беспрепятственно вышел из церкви и уехал. И вот теперь он не знает, что сделалось с его женою, как ее зовут, и не знает даже, где происходило венчание. Слуга, бывший с ним в то время, умер, так что нет никакой возможности отыскать эту женщину.