Соловьев о Тютчеве и Лирической Поэзии

Соловьев о Тютчеве и Лирической Поэзии

http://www.ruthenia.ru/tiutcheviana/publications/shmonina2.html здесь подлробно

Функция тютчевских реминисценций
в лирике В. С. Соловьева

Шмонина М. С. Функция тютчевских реминисценций в лирике Вл. Соловьева // Русская филология. – 11. – Тарту, 2000. – С. 64–70.

С. 64

На примере раннего стихотворения «Взгляни, как ширь небес прозрачна и бледна... » (1878, далее – ВКШ) мы рассмотрим влияние тютчевской поэзии (тютчевской темы и поэтического языка) на поэзию Вл. Соловьева.

Взгляни, как ширь небес прозрачна и бледна,
Как тянутся лучи в саду полураздетом.. .
О, что за чудный час меж сумраком и светом,
Что за святая тишина!

Прислушайся, вглядись.. .безмолвие и лень!. .
Не кажется ль тебе, что мир уж не проснется,
Что солнце из-за туч не вознесется
И что настал последний день?
(66) [1]

1. Темой ВКШ является критический период в природе между ночью и днем, предрассветное состояние [2]. Соловьев обращается к одному из тематических «гнезд» , [Пумпянский: 9 и далее] поэзии Тютчева. С одной стороны, это многочисленная группа тютчевских текстов о ночи и дне, смене одного состояния в природе другим – ночи днем или дня ночью, с другой – тексты о парадоксальном моменте появления ночного светила днем («Я знал ее еще тогда…» , «Душа хотела б быть звездой...» , «Ты зрел его в кругу большого света...») .

Доказательством соотнесенности ВКШ Соловьева и тютчевских текстов на указанную тему является их пересечение на уровне лексики.

У Тютчева предрассветное состояние связано с ленью: «Что хоть лениво и несмело / Луч возникает за лучом… » («Декабрьское утро») . В одном из стихотворений Тютчева полдень, который в тютчевской поэтической системе скорее тоже воспринимается как

C. 65

критический момент, переходное состояние – от первой половины дня ко второй, описывается как состояние лени и дремоты: «Лениво дышит полдень мглистый, / Лениво катится река, / <...> / Лениво тают облака» . Ту же характеристику встречаем у Соловьева: «безмолвие и лень» .

Описание наступающего дня у Тютчева («Луч возникает за лучом» ) и у Соловьева («Как тянутся лучи в саду...» ) обнаруживает также лексические параллели.

В стихотворениях Тютчева переходное состояние связано с тишиной: «повсюду чуткое молчанье» («Молчит сомнительно Восток...») , «Затих повсюду шум и гам, / И воцарилося молчанье... » («Еще шумел веселый день...») . В ВКШ автор, говоря о «часе меж сумраком и светом» , тоже подчеркивает тишину и безмолвие.

1.1. Соловьев описывает момент перехода от ночи ко дню через «чужое слово» , таким образом главная (тютчевская, как мы предположили выше) тема первой строфы задается в тексте реминисценцией. Второй стих выделен Соловьевым курсивом, обозначен в примечании как «стих Толстого» и является реминисценцией из стихотворения А. К. Толстого «Земля цвела. В лугу, весной одетой…» . В оригинале этот стих звучит так: «Был тихий час меж сумраком и светом» . Соловьев помещает строку Толстого в тютчевский контекст и существенно трансформирует ее, «вчитывает» в нее Тютчева. Рассмотрим эти изменения:

1) Толстовское прилагательное «тихий» Соловьев заменяет на прилагательное «чудный» . Соловьеву важно показать именно тютчевскую напряженность момента, о котором говорит Толстой. Слово «чудный» в поэтическом словаре Тютчева помимо общеязыковых значений – непонятный, необычайный, непостижимый – имеет собственные значения: «чудный» – то есть сочетающий в себе разные, часто противоположные черты. Ср. у Тютчева: лес – «не мертвец и не живой» – блестит «чудной жизнью» («Чародейкою Зимою») , волна полна «чудной жизни» , совмещая в себе и «тихий шепот» , и «буйный ропот» («Ты, волна моя морская...») , «голос чудный» – это «то лирный звук, то женский вздох» («Графине Е. П. Ростопчиной) . «Чудный час»