Помогите по Августину "Об учителе" Какие основные идеи, аргументация и проблемы произведения?

Почитайте произведение и узнаете.

Извините за запоздалый ответ, но всё-таки попробую кое-что вам сказать (не очень кратко). Надеюсь, экзамен вы сдали успешно, а этот ответ - просто на будущее!
-----
В диалоге «ОБ УЧИТЕЛЕ» Августин спрашивает своего сына Адеодата: сколько слов в стихе “Если из града такого богам ничего не угодно оставить”? — и тот отвечает: восемь. А “ты понимаешь этот стих? - так скажи, что означает каждое слово в отдельности”? И Адеодат говорит: “Хотя я и понимаю, что означает “если”, но другого слова, которое бы его истолковало, не нахожу”. И если значение слова “если” означает сомнение души, как предполагает Адеодат, то слово “ничто” означает “состояние нашего духа, когда он вещи не видит, и в то же время находит (или думает, что находит), что его нет”.
Здесь впервые ставится проблема понимания, не связанного вплотную с истолкованием, но на первых порах связанного с значением, то есть содержанием слова, которое закрепляет в сознании представление о вещи, которая, как пишет Августин, называется “обозначаемым”. Значение образуется при ПОЗНАНИИ предмета и зависит не столько от природы вещи, сколько “от значения, принятого по произволу и взаимному условию... Следовательно, все эти значения, к примеру, вследствие согласия на него своего общества, волнуют души, а так как соглашение разное, то они и волнуют разно; и не потому люди согласились на них, что они содействовали обозначению, но потому они содействуют, что люди согласились на них”.
Номиналистическое приписывание значения вещи, о чем говорит Августин, целиком и полностью соответствует научному, объективному познанию: “...значение слова, как понятия”, — ибо понятие есть слово, взятое в его логической функции, — есть та часть содержания предмета, которую мы связываем со словом, пока рассматриваем его независимо от связи, в которой пользуемся словом” (Г. Шпет). Но это и имеет в виду Августин, связывая значение именно с понятием (содержащимся в уме, в мысли до произнесения слова, так что само название вещи состоит из звука, рвущегося наружу, и понятия, то есть значения, которое составляет как бы душу звука), полагая при этом, однако, что придание слову значения есть первый подступ к познанию, но не само познание, которое связано с внутренним постижением, то есть с самим Богом. Без знания любое имя — пустой звук, лишь знание позволяет соотнести имя и предмет и придать ему значение. Без такой соотнесенности знак может остаться простым жестом или звуком. Лишь “увидев вещь, мы получаем познание и о знаке, который раньше слышали, но не знали.
Но поскольку в этом знаке две стороны — звук и значение, то звук мы воспринимаем тем, что воздействует на слух, значение же уразумеваем, когда видим обозначаемый предмет... Силу слова, то есть значение, которое скрывается в звуке, мы узнаем, узнавши сам обозначаемый предмет, нежели получаем представление об этом предмете при помощи этого значения”. В процессе же познания я “доверяю не чужим словам, а собственным глазам; доверяю, пожалуй, и чужим словам, но лишь настолько, чтобы ОБРАТИТЬ СВОЁ внимание, то есть посредством осмотра исследовать то, что вижу”, вижу Я, превратив объектное знание в субъектное познание.
Главное, однако, в проблеме понимания: Августин не согласен считать понимание переходом от знака к значению, как не согласен и с тем, чтобы понимание давалось с помощью объяснения. “Я, — говорит он, — добиваюсь не того, чтобы ты одно известное слово заменял другим, имеющим то же значение (хотя имеет ли оно то же значение — еще вопрос...). А добивался того, чтобы его собеседник понял, что “не ища знаков” и не отрываясь “от предмета любопытства”, можно прояснить неизвестное или смутно ощущаемое: “...делом лучше, чем знаком, показать ему то, о чем он просил. Забавно будет, если в ту пору, когда я буду говорить, он спросит меня, что значит “говорить”...

не могу

Сам учись