в чем величие писателя солженицына

Ни в чём. Нет никакого величия.

Он умудрился выжить на зоне, будучи стукачком. Не каждому дано...

Как и ожидалось, сталинисты-путинисты сразу подняли вой. Почитай в интернете, Артем.

Мы знаем, что Солженицын крупнейший писатель, неожиданный, казалось бы, для перевалившего к концу этого века представитель и последователь великой русской литературы, свидетель его; и не только писатель и свидетель, но и — учитель и пророк. Но учитель учит, а пророк обличает.
Александр Исаевич отводил от себя звание пророка — самому человеку не с руки признавать за собой подобный статус, да и как-то нет нужды вообще размышлять об этом, — но пророческая миссия была вторым, равновеликим художественному, его призванием, и неотделимым от последнего. Исходя из классического определения Владимира Соловьева, данного в статье «Когда жили евƒрейские пророки?» , пророк — это такой «единичный избранник» , носитель высшего религиозного сознания, который «обличает и судит действительное состояние своего народа как противоречащее» идеалу и «предсказывает народные бедствия как необходимое последствие такого противоречия» и, наконец, «самим своим явлением и деятельностью предуказывает выход из этого противоречия в ближайшей будущности народа, именно через признания им этого высшего сознания и подчинения ему» . В этой формуле трудно найти что-нибудь выходящее за пределы возможностей А. Солженицына, что-нибудь чуждое его задачам, постороннее ему. Напротив, его профетический охват даже вышел за пределы национального кругозора библейских избранников (да простят они меня! ) в изложении Соловьева, трактовавшего роль пророка как национального просветителя, вождя своего народа; Солженицын оглядывал сразу весь мир, его заботой было все человечество. С центром, конечно, в России. — Хотя привычно изображать А. Солженицына как сугубого предстателя России, национального, а в пристрастном, широко распространенном случае — националистического идеолога. Мы увидим, так ли это.