Прав Достоевский был в конце 19 века говоря так об "освобождённой УКРАИНЕ"(ВН)???

Мысли великого русского писателя из дневника 1877 г. нам показались
сегодня актуальными как никогда. По внутреннему убеждению моему, самому
полному и непреодолимому - не будет у России, и никогда еще не было,
таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как
все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа
согласиться признать их освобожденными.. . Начнут же они, по
освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят
себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и
покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и
Россия, но они именно в защиту от России это и сделают. Начнут они
непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и
убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью,
напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении
мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так
Россия проглотила бы их тотчас же, «имея в виду расширение границ и
основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному,
хитрому и варварскому великорусскому племени».. . Может быть, целое
столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу
и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими
государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и
интриговать против нее. О, я не говорю про отдельные лица: будут такие,
которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них
всегда. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком
меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже
политическому гонению. Особенно приятно будет для освобожденных славян
высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные,
способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна
варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови,
гонитель и ненавистник европейской цивилизации. У них, конечно, явятся, с
самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные
министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать.

Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах
телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури
пало наконец министерство в (...страну по вкусу... ) и составилось новое
из либерального большинства и что какой-нибудь ихний (...фамилию по
вкусу... ) согласился наконец принять портфель президента совета
министров. России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти
освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности
своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и
таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма
прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в
своем особом славянском призвании в среде человечества. Между собой эти
землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против
друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они
все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они
ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и
уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно
(конечно, в минуту беды, а не раньше) , что Европа естественный враг их
единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на
свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая,
неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и
единство....