*** А ты какое СТИХОТВОРЕНИЕ помнишь НАИЗУСТЬ? ***

Много. Ахматовой, Цветаевой, Мандельштама. Пушкин и Лермонтов, конечно.

У Лукоморья дуб срубили
Кота на мясо порубили
Из русалки сделали шашлык
Больше там ничего не стоит
Там.. . на неведомых дорожках
Скелеты ходят в босоножках. . .

черт, а дальше никто не рассказывал.. . все смехом заливались)))

я узнал что у меня есть огромная семья....

да много каких, хотите послушать... ну усаживайтесь поудобнее, счас в образ войду... и начну

Шаганэ ты моя Шаганэ )Есенин

Предвижу все: вас оскорбитПечальной тайны объяснение. Какое горькое презреньеВаш гордый взгляд изобразит!

Села муха на варенье,
Вот и всё стихотворенье.

Поёт зима - аукает,
Мохнатый лес баюкает
Стозвоном сосняка.

Люблю грозу в начале мая, как шибанет-и нет вай-фая.

Отче Наш... Правда правда...

много помню. . .

я разом смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана. .
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
на чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ. .
а вы, ноктюрн сыграть могли бы
на флейте водосточных труб? ? ?

в пунктуации не уверен..

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безмятежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Развеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновения,
Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробуждение:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

зачем любимую Богиней называть? Того глядишь поверит, возгордится. Гораздо лучше с нею жить и спать, и на неё украдкою молиться...

Еду. Тихо. Слышны звоны Под копытом на снегу. Словно серые вороны Раскричались на лугу. Заколдован невидимкой, Дремлет лес под сказку сна, Словно белою косынкой Повязалася сосна. Принагнулась, как старушка, Оперлася на клюку, А под самою макушкой Долбит дятел на суку. Скачет конь. Простору много. Сыплет снег и стелет шаль. Бесконечная дорога Убегает лентой вдаль.

Будет ласковый дождь, будет запах земли.
Щебет юрких стрижей от зари до зари,

И ночные рулады лягушек в прудах.

И цветение слив в белопенных садах;

Огнегрудый комочек слетит на забор,

И малиновки трель выткет звонкий узор.

И никто, и никто не вспомянет войну

Пережито-забыто, ворошить ни к чему

И ни птица, ни ива слезы не прольёт,

Если сгинет с Земли человеческий род

И весна… и Весна встретит новый рассвет

Не заметив, что нас уже нет.

Я помню вечер новогодний, кружился снег, все как всегда, Мы шли домой, и в подворотне я целовал тебя любяВот твой подъезд многоэтажки, я до дверей тебя довел, Но за спиной вдруг чей-то голос: Ты че пришел сюда, козел? !

Белеет парус одинокий
В тумане море голубом

Что ищет он в краю далеком

Что потерял в краю родном

Играет море-ветер свищет

И мачта гнется и скрепит

Увы он счастия не ищет

И не от счастья бежит.

Под ним струя светлей лазури

Под ним луч солнца золотой

А он мятежный ищет буди

Как будто в бури есть покой (М. Ю. . Лермонтов "Парус")

Небо не знает, что здесь не бывает

Веры, надежды, любви и мечты.

Небо мечтает и нас призывает,

Нам бы все бросить, отсюда уйти…

Небо дорогу к себе открывает,

Но мы не можем ее здесь найти.

Небо смеется, иль, может, рыдает,

А мы забываем себя на пути.

Небо устало и звать перестало,

А мы продолжаем возиться в грязи…

Есенина много знаю наизусть, Лермонтова, Блока, Фета, Анненского... И современных тоже.

Вчера часу в шестом
Зашел я на Сенную

Там били женщину кнутом

Крестьянку молодую

Ни звука из её груди

Лишь бич сверкал играя

И музе я сказал гляди:

Сестра твоя родная!

Трахал я её шутя, груди белые крутя !

Волшебная скрипка

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое тёмный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял её однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервётся пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймёшь тогда, как злобно насмеялось всё, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьёт, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеёшься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

Николай Гумилёв