Вопросы с тегом «кудри» · страница 6

Кудри вьются, кудри вьются, кудри вьются у блядей. Почему они не вьются у порядочных людей? Потому что.....

Анютка, у кого кудри вьются?

У кого кудри вьются?

у кого кудри вьются?

Стройней твоего кипарисного стана не видел,
Алей твоих щек - на лужайке тюльпана не видел,

Тревога моя о тебе лишь и ныне и присно,
Любимой, что столь же всегда мне желанна, - не видел.

О чем еще думать, тоскуя в разлуке с тобою?
Другой, исцеляющей все мои раны, - не видел.

Любовь завлекла меня в глубь океана, в пучину.
Тонул я, и берег за дымкой тумана не видел.

Твоя красота стала зеркалом светлого сердца,
В его отраженье и тени обмана не видел.

Душистей кудрей твоих мускус Хотана едва ли!
Чтоб так же душою прекрасна была ты, - не видел.

Цепями волос ты к себе приковала навеки,
Путей избавленья от власти тирана не видел.

Лишился покоя и сна из-за глаз твоих черных,
Тебя умолявших, как я, покаянно, - не видел.

Листал Хакики, словно книгу, и страны, и годы,
Красавиц, подобных тебе, без изъяна, — не видел!

Блещет елка, стол накрыт.
Трезв хозяин и побрит.
Еще хозяйка у плиты
Снимает с противня торты
И между делом бигуди
С кудрей роняет в ассорти.
Еще шампанское в фольге,
Цела начинка в пироге.
И, не познав вина, бокал
Пустым пока еще стоял.
А вот и гости в дверь звонят,
За стол садятся и шумят.
Вот бьют часы 12 раз.
- У всех налито?
Понеслась...


ПОСЛЕ:
Уронили елку на пол,
Соусом ковер закапан,
На столе вино разлито,
Три фужера вдрызг разбито,
В торт натыканы окурки,
В "оливье

Устал я жить в родном краю
В тоске по гречневым просторам,
Покину хижину мою,
Уйду бродягою и вором.

Пойду по белым кудрям дня
Искать убогое жилище.
И друг любимый на меня
Наточит нож за голенище.

Весной и солнцем на лугу
Обвита желтая дорога,
И та, чье имя берегу,
Меня прогонит от порога.

И вновь вернуся в отчий дом,
Чужою радостью утешусь,
В зеленый вечер под окном
На рукаве своем повешусь.

Седые вербы у плетня
Нежнее головы наклонят.
И необмытого меня
Под лай собачий похоронят.

А месяц б

Устал я жить в родном краю
В тоске по гречневым просторам,
Покину хижину мою,
Уйду бродягою и вором.

Пойду по белым кудрям дня
Искать убогое жилище.
И друг любимый на меня
Наточит нож за голенище.

Весной и солнцем на лугу
Обвита желтая дорога,
И та, чье имя берегу,
Меня прогонит от порога.

И вновь вернуся в отчий дом,
Чужою радостью утешусь,
В зеленый вечер под окном
На рукаве своем повешусь.

Седые вербы у плетня
Нежнее головы наклонят.
И необмытого меня
Под лай собачий похоронят.

А месяц будет плыть и плыть,
Роняя весла по озерам...
И Русь все так же будет жить,
Плясать и плакать у забора.

1915

Антоньо Торрес Эредья,
Камборьо сын горделивый,
в Севилью смотреть корриду
шагает с веткою ивы.
Смуглее луны зеленой,
шагает, высок и тонок.
Блестят над глазами кольца
его кудрей вороненых.
Лимонов на полдороге
нарезал он в час привала
и долго бросал их в воду,
пока золотой не стала.
И где-то на полдороге,
под тополем на излуке,
ему впятером жандармы
назад заломили руки.

Медленно день уходит
поступью матадора
и плавным плащом заката
обводит моря и долы.
Тревожно чуют оливы
вечерний бег Козерог

Антоньо Торрес Эредья,
Камборьо сын горделивый,
в Севилью смотреть корриду
шагает с веткою ивы.
Смуглее луны зеленой,
шагает, высок и тонок.
Блестят над глазами кольца
его кудрей вороненых.
Лимонов на полдороге
нарезал он в час привала
и долго бросал их в воду,
пока золотой не стала.
И где-то на полдороге,
под тополем на излуке,
ему впятером жандармы
назад заломили руки.

Медленно день уходит
поступью матадора
и плавным плащом заката
обводит моря и долы.
Тревожно чуют оливы
вечерний бег Козерога,
а конный ветер несется
в туман свинцовых отрогов.
Антоньо Торрес Эредья,
Камборьо сын горделивый,
среди пяти треуголок
шагает без ветки ивы...

Антоньо! И это ты?
Да будь ты цыган на деле,
здесь пять бы ручьев багряных,
стекая с ножа, запели!
И ты еще сын Камборьо?
Подкинут ты в колыбели!
Один на один со смертью,
бывало, в горах сходились.

Да вывелись те цыгане!
И пылью ножи покрылись...

Открылся засов тюремный,
едва только девять било.
А пятеро конвоиров
вином подкрепили силы.

Закрылся засов тюремный,
едва только девять било...
А небо в ночи сверкало,
как круп вороной кобылы!

В автобусе езжу редко, едет медленно, народу полно. Но тут как-то прихожу на остановку, и к ней подъезжает автобус. Cажусь. Через пару остановок передо мной освобождается место, а недалеко от меня стоит хоть и молодящаяся, вся в кудрях, но старушка. Лет ей за 70. Не сажусь и пропускаю ее, чтоб села. Еще через несколько остановок выходит пассажир, сидящий рядом с ней. И вот она, угрожающе поглядывая на меня, положила обе руки и сумку на освободившееся место, и закричала на весь автобус: "Витя, Ви

В автобусе езжу редко, едет медленно, народу полно. Но тут как-то прихожу на остановку, и к ней подъезжает автобус. Cажусь. Через пару остановок передо мной освобождается место, а недалеко от меня стоит хоть и молодящаяся, вся в кудрях, но старушка. Лет ей за 70. Не сажусь и пропускаю ее, чтоб села. Еще через несколько остановок выходит пассажир, сидящий рядом с ней. И вот она, угрожающе поглядывая на меня, положила обе руки и сумку на освободившееся место, и закричала на весь автобус: "Витя, Витя...". Через минуту к ней пробился какой-то пацанчик лет 18, видимо они ехали вместе, его она и посадила рядом с собой.
Думаю, встречу ее еще, уступать ей, пожалуй, уже не буду.

Люблю ли вас?

Задумалась.

Глаза большие сделались.



В лесах - река,

В кудрях - рука

- Упрямая - запуталась.



Любовь. - Старо.

Грызу перо.

Темно, - а свечку лень зажечь.





Быть - повести!

На то ведь и

Поэтом - в мир рождаешься!



На час дала,

Назад взяла.

(Уже перо летит в потемках!)



Так. Справимся.

Знак равенства

Между любовь - и Бог с тобой.



Что страсть? - Старо.

Вот страсть! - Перо!

- Вдруг - розовая роща - в дом!



Есть запахи -

Как заповедь...

Лоб уронила на руки.



Вербное воскресенье

22 марта 1920
(Марина Цветаева)

Держите...



Держите меня за ладони!
Я скоро тетрадь испишу!
В далеком и сером… вспомни,
Не то тебя сна лишу!

Держите меня за кудри!
Не то, как встряхну головой,
И маска слетит. В пудре
Мы будем с тобой вдвоем.

Держите! Не отпускайте!
Не то я (клянусь собой!)
Я брошу все (помните, знайте!)
И в чувства нырну с головой! (автор Светлана Никулина0 Нравится?

анекдот: - Какие у тебя красивые кудри!
- Спасибо, Все утро сегодня закручивала щипцами.
- Да? А я думал, у тебя волосы сами вьются.
- Если бы они сами вились, я бы их выпрямляла!!!

Пушкин где твои кудри?

Я потерял покой и сон – душа разлукою больна,Так не страдал еще никто во все века и времена.Но вот свиданья час пришел, и вмиг развеялась печаль:Тому, кто встречи долго ждал, стократно сладостна она,Исполнен радости, я шел давно знакомою тропой,И был свободен мой язык, моя душа была ясна.Как с обнаженной грудью раб, я шел знакомою тропой,И вот навстречу мне она, как кипарис, тонка, стройна.И мне, ласкаясь, говорит: “Ты истомился без меня?”И мне, смущаясь, говорит: “Твоя душа любви верна?”И я в ответ: “О ты, чей лик затмил бы гурий красотой!О ты, кто розам красоты на посрамленье рождена!Мой целый мир – в одном кольце твоих агатовых кудрей,В чоуганы локонов* твоих вся жизнь моя заключена.Я сна лишился от тоски по завиткам душистых кос,И от тоски по блеску глаз лишился я навеки сна.Цветет ли роза без воды? Взойдет ли нива без дождя?Бывает ли без солнца день, без ночи – полная луна?”Целую лалы* уст ее – и точно сахар на губах,Вдыхаю гиацинты щек – и амброй грудь моя полна.Она то просит: дай рубин – и я рубин ей отдаю,То словно чашу поднесет – и я пьянею от вина...* - чоуган - палка с загнутым концом для чоуганбози(игра, напоминающая конное поло)* - лалы - рубин - синоним губ возлюбленной

МНОГОВАТО НО ТЕМА::::ОДА НА СТАРОСТЬВсе зубы выпали мои, и понял я впервые, Что были прежде у меня светильники живые. То были слитки серебра, и перлы, и кораллы, То были звезды на заре и капли дождевые. Все зубы выпали мои. Откуда же злосчастье? Быть может, мне нанес Кейван удары роковые? О нет, не виноват Кейван. А кто? Тебе отвечу: То сделал бог, и таковы законы вековые. Так мир устроен, чей удел – вращенъе и круженье, Подвижно время, как родник, как струи водяные. Что ныне снадобьем слывет, то завтра станет ядом, И что ж? Лекарством этот яд опять сочтут больные. Ты видишь: время старит все, что нам казалось новым, Но время также молодит деяния былые. Да, превратились цветники в безлюдные пустыни, Но и пустыни расцвели, как цветники густые. Ты знаешь ли, моя любовь, чьи кудри, словно мускус, О том, каким твой пленник был во времена иные? Теперь его чаруешь ты прелестными кудрями, – Ты кудри видела его в те годы молодые? Прошли те дни, когда, как шелк, упруги были щеки, Прошли, исчезли эти дни – и кудри смоляные. Прошли те дни, когда он был, как гость желанный, дорог; Он, видно, слишком дорог был – взамен пришли другие. Толпа красавиц на него смотрела с изумленьем, И самого его влекли их чары колдовские. Прошли те дни, когда он был беспечен, весел, счастлив, Он радости большие знал, печали – небольшие. Деньгами всюду он сорил, тюрчанке с нежной грудью Он в этом городе дарил дирхемы золотые. Желали насладиться с ним прекрасные рабыни, Спешили, крадучись, к нему тайком в часы ночные. Затем, что опасались днем являться на свиданье: Хозяева страшили их, темницы городские! Что было трудным для других, легко мне доставалось: Прелестный лик, и стройный стан, и вина дорогие. Я сердце превратил свое в сокровищницу песен, Моя печать, мое тавро – мои стихи простые. Я сердце превратил свое в ристалище веселья, Не знал я, что такое грусть, томления пустые. Я в мягкий шелк преображал горячими стихами Окаменевшие сердца, холодные и злые. Мой слух всегда был обращен к великим словотворцам, Мой взор красавицы влекли, шалуньи озорные. Забот не знал я о жене, о детях, о семействе. Я вольно жил, я не слыхал про тяготы такие. О, если б, Мадж, в числе повес меня б тогда ты видел, А не теперь, когда я стар и дни пришли плохие. О, если б видел, слышал ты, как соловьем звенел я В то дни, когда мой конь топтал просторы луговые, Тогда я был слугой царям и многим – близким другом, Теперь я растерял друзей, вокруг – одни чужие. Теперь стихи мои живут во всех чертогах царских, В моих стихах цари живут, дела их боевые. Заслушивался Хорасан твореньями поэта, Их переписывал весь мир, чужие и родные. Куда бы я ни приходил в жилища благородных, Я всюду яства находил и кошели тугие. Я не служил другим царям, я только от Саманов*, Обрел величье, и добро, и радости мирские, Мне сорок тысяч подарил властитель Хорасана, Пять тысяч дал эмир Макан – даренья недурные. У слуг царя по мелочам набрал я восемь тысяч, Счастливый, песни я слагал правдивые, прямые. Лишь должное воздал эмир мне щедростью подобной, А слуги, следуя царю, раскрыли кладовые, Но изменились времена, и сам я изменился, Дай посох: с посохом, с сумой должны брести седые.

Вот и снова осень с рыжими кудрями?

КРАСОТА ЖЕНЩИНЫ


Увидит скачущую на коне
Красавицу, подобную весне.

Огнём вина пылает цвет ланит,
Султаном роза на чалме горит.

Сравни с пожаром эту красоту,
Или – с гранатной веткою в цвету.

Как страж индийский – родинка у ней,
Глаза бездонной пропасти черней.

А брови – словно лунных два серпа;
Увидев их, теряет ум толпа.

То два убийцы – скажешь ты – сошлись,
На злое дело вместе собрались.

А над бровями родинки пятно –
Над буквой «нун» укропное зерно.

Спадают кудри чёрною волной,
Подобн

КРАСОТА ЖЕНЩИНЫ


Увидит скачущую на коне
Красавицу, подобную весне.

Огнём вина пылает цвет ланит,
Султаном роза на чалме горит.

Сравни с пожаром эту красоту,
Или – с гранатной веткою в цвету.

Как страж индийский – родинка у ней,
Глаза бездонной пропасти черней.

А брови – словно лунных два серпа;
Увидев их, теряет ум толпа.

То два убийцы – скажешь ты – сошлись,
На злое дело вместе собрались.

А над бровями родинки пятно –
Над буквой «нун» укропное зерно.

Спадают кудри чёрною волной,
Подобные кольчуге боевой.

А уши – тюркский воин на коне
Красуется в блистающей броне.

Глаза, где обольщенье и обман,
Сжигают благочестия хирман.

И не от дыма ль огненных зениц
Черней сурьмы густая сень ресниц.

От этого огня, от этой тьмы
Вселенная одета в цвет сурьмы.

На розовых щеках сверкает пот,
Как амбровые капли вечных вод.

Сквозит пушок над верхнею губой,
Как травка над рекой воды живой.

кудри или прямые волосы?

Кудри вьются, кудри вьются, кудри вьются у б....й! Почему они не вьются у порядочных людей?

Завидую глазам, что смотрят на тебя.. Завидую ушам, что слушают тебя.. Завидую руке, что вместе с твоей рукой, соединясь в одно, тебя с ней единит... И горько, горько, горько завидовать себе- и памяти своей... и даже своей руке, что вместе с твоей рукой,покоилась.. Глазам, что видели тебя, смотрели на тебя.. Глядели неотрывно, спокойно, восхищенно.. Устам, что улыбались,когда улыбался ты, которым улыбался ты.. О которых мечтал и ты!!.. И пальцам, что в кудрях запутались однажды...И горько, горьк

Завидую глазам, что смотрят на тебя.. Завидую ушам, что слушают тебя.. Завидую руке, что вместе с твоей рукой, соединясь в одно, тебя с ней единит... И горько, горько, горько завидовать себе- и памяти своей... и даже своей руке, что вместе с твоей рукой,покоилась.. Глазам, что видели тебя, смотрели на тебя.. Глядели неотрывно, спокойно, восхищенно.. Устам, что улыбались,когда улыбался ты, которым улыбался ты.. О которых мечтал и ты!!.. И пальцам, что в кудрях запутались однажды...И горько, горько, горько подумать , что могло быть, когда б моя рука покоилась б в твоей еще чуть-чуть!.. Глаза твои, которые когда-то смотрели неотрывно, смотрели восхищенно, глядели удивленно.. Уста твои, которые когда-то слова мне говорили, и для меня лишь пели, и мне лишь улыбались-----прощайте.