⇢ 
Асем
Продолжение в дурном обществе
Сочинение продолжения рассказа '' В ДУРНОМ ОБЩЕСТВЕ " о встрече повзрослевших Валека и Васи
НК
Никита Климов
В. Г. Короленко написал повесть "В дурном обществе". Она ведётся от имени главного героя - Васи.
В этой повести рассказывается о том, как мальчик Вася изменился в лучшую сторону, благодаря его дружбе с детьми подземелья.
У Васи умерла мать. Убитый горем отец перестал понимать сына. Однако он любил свою дочь, потому что она было похожа на его жену. Из-за этого Вася стал бродяжничать. Он считал себя негодяем, потому что люди нехорошо влияли на его самооценку.
Причиной внутреннего перерождения Васи стали двое детей - Валик и Маруся. Впервые Вася встретил их в часовне. Когда Маруся посмотрела на него удивлённым и отчасти испуганным взглядом, это решило сход дела. Сердце Васи наполнилось состраданием, и он проявил заботливость: достал из кармана два яблока и подал из Валеку и Марусе. с этого момента зародилась дружба ребят.
Благодаря Валеку, Вася узнал хорошую сторону своего отца. Раньше он считал своего отца нехорошим, но валек доказал, что отец его хороший: ведь его папа был честным и неподкупным судьёй.
Вася был поглощён новым знакомством. Особо жалко ему было Марусю, он считал её крошечным, бледным созданием, цветком, выросшим без лучей солнца. Вася чувствовал боль, и его сердце щемила жалость.
Однажды Валеку пришлось своровать хлеб. Вася не осуждал его, потому что понял, что Валек - бедный, и был вынужден эо сделать, ведь Маруся была голодна, а у него не было денег. когда Вася понял это, он даже горько плакал, ему было жаль бедняков.
Приблизилась осень. Маруся заболела. Она лежала бледная на кроватке. Вася стал носить ей из дома игрушки, чтобы как-нибудь развеселить её. Но ни одна игрушка не вызвала у неё интерес. Тогда Васе совсем стало жаль Марусю, и он решился принести ей куклу. Эту куклу мать подарила его сестре. Сестрёнка, когда узнала про бедную больную Марусю, согласилась дать куклу на время. Когда Вася решил забрать её, девочка заплакала, и пришлось вернуть куклу назад.
Отец узнал, что Вася отдал кому-то любимую игрушку дочери. Он допрашивал сына, где эта злополучная кукла. Но Вася был преданным другом, и ничего не говорил. В это время пришёл отец детей подземелья - пан Тыбурцкий. Он принёс куклу и сообщил ужасную весть: Маруся умерла. Вася как током ударило. У него заболело и наполнилось бесконечным состраданием сердце.
Сын подошёл к отцу и увидел его совершенно другим. Наконец-то отец почувствовал в нём родного человека. Казалось, буря, которая пронеслась, рассеяла туман над душой отца.
В конце вся семья уехала из города. Из всего этого стоит сделать вывод, что лучшее в дружбе детей - это урок сострадания, любви и сочувствия, как в повести "В дурном обществе".
DT
Dimas Takeoff
Он повторил это слово сдавленным голосом, точно оно вырвалось у него с болью и усилием. Я чувствовал, как дрожала его рука, и, казалось, слышал даже клокотавшее в груди его бешенство. И я все ниже опускал голову, и слезы одна за другой капали из моих глаз на пол, но я все повторял едва слышно:
-- Нет, не скажу... никогда, никогда не скажу вам... Ни за что!
В эту минуту во мне сказался сын моего отца. Он не добился бы от меня иного ответа самыми страшными муками. В моей груди, навстречу его угрозам, подымалось едва сознанное оскорбленное чувство покинутого ребенка и какая-то жгучая любовь к тем, кто меня пригрел там, в старой часовне.
Отец тяжело перевел дух. Я съежился еще более, горькие слезы жгли мои щеки. Я ждал.
Изобразить чувство, которое я испытывал в то время, очень трудно. Я знал, что он страшно вспыльчив, что в эту минуту в его груди кипит бешенство, что, может быть, через секунду мое тело забьется беспомощно в его сильных и исступленных руках. Что он со мной сделает? --швырнет... изломает; но мне теперь кажется, что я боялся не этого... Даже в эту страшную минуту я любил этого человека, но вместе с тем инстинктивно чувствовал, что вот сейчас он бешеным насилием разобьет мою любовь вдребезги, что затем, пока я буду жить, в его руках и после, навсегда, навсегда в моем сердце вспыхнет та же пламенная ненависть, которая мелькнула для меня в его мрачных глазах.
Теперь я совсем перестал бояться; в моей груди защекотало что-то вроде задорного, дерзкого вызова... Кажется, я ждал и желал, чтобы катастрофа, наконец, разразилась. Если так... пусть... тем лучше, да, тем лучше... тем лучше...
Отец опять тяжело вздохнул. Я уже не смотрел на него, только слышал этот вздох, -- тяжелый, прерывистый, долгий... Справился ли он сам с овладевшим им исступлением, или это чувство не получило исхода благодаря последующему неожиданному обстоятельству, я и до сих пор не знаю. Знаю только, что в эту критическую минуту раздался вдруг за открытым окном резкий голос Тыбурция:
-- Эге-ге!.. мой бедный маленький друг... "Тыбурций пришел! " -- промелькнуло у меня в голове, но этот приход не произвел на меня никакого впечатления. Я весь превратился в ожидание, и, даже чувствуя, как дрогнула рука отца, лежавшая на моем плече, я не представлял себе, чтобы появление Тыбурция или какое бы то ни было другое внешнее обстоятельство могло стать между мною и отцом, могло отклонить то, что я считал неизбежным и чего ждал с приливом задорного ответного гнева.
Между тем Тыбурций быстро отпер входную дверь и, остановившись на пороге, в одну секунду оглядел нас обоих своими острыми рысьими глазами. Я до сих пор помню малейшую черту этой сцены. На мгновение в зеленоватых глазах, в широком некрасивом лице уличного оратора мелькнула холодная и злорадная насмешка, но это было только на мгновение. Затем он покачал головой, и в его голосе зазвучала скорее грусть, чем обычная ирония.
-- Эге-ге!.. Я вижу моего молодого друга в очень затруднительном положении...
Отец встретил его мрачным и удивленным взглядом, но Тыбурций выдержал этот взгляд спокойно. Теперь он был серьезен, не кривлялся, и глаза его глядели как-то особенно грустно.
-- Пан судья! -- заговорил он мягко. -- Вы человек справедливый... отпустите ребенка. Малый был в "дурном обществе", но, видит бог, он не сделал дурного дела, и если его сердце лежит к моим оборванным беднягам, то, клянусь богородицей, лучше велите меня повесить, но я не допущу, чтобы мальчик пострадал из-за этого. Вот твоя кукла, малый!..
Он развязал узелок и вынул оттуда куклу. Рука отца, державшая мое плечо, разжалась. В лице виднелось изумление.
-- Что это значит? --спросил он наконец.
-- Отпустите мальчика, -- повторил Тыбурций, и его широкая ладонь любовно погладила мою опущенную голову. --
Похожие вопросы