СПОРЫ БАЗАРОВА С ПАВЛОМ ПЕТРОВИЧЕМ
Принято считать, что в словесной схватке либе¬рала Павла Петровича с революционером-демокра¬том Базаровым полная правда остается на базаровской стороне. Между тем, на долю победи¬теля достается весьма относительное торжество. Симпатии читателя связаны с Базаровым не потому, что он абсолютно торжествует, а «отцы» бесспорно посрамлены. Обратим внимание на осо¬бый характер полемики героев и не совсем обычный нравственно-философский ее результат.
К концу романа, в разговоре с Аркадием, Базаров упрекает своего ученика в пристрастии к употреблению «противоположного общего места» . На вопрос Аркадия, что это такое, Базаров от¬вечает: «А вот что: сказать, например, что просвещение полезно, это общее место; а сказать, что просвещение вредно, это противоположное общее место. Оно как будто щеголеватее, а в сущности одно и то же» .
И Базарова, между прочим, можно с таким же успехом обвинить в использовании «противопо¬ложных общих мест» . Кирсанов говорит о необходимости следовать авторитетам и верить в них, Базаров отрицает разумность того и дру¬гого. Павел Петрович утверждает, что без «принципов» могут жить лишь безнравственные и пустые люди, Евгений Васильевич называет «принцип» бессмысленным, нерусским словом. Кирсанов упрекает Базарова в презрении к наро¬ду, нигилист парирует: «Что ж, (коли он заслужи¬вает презрения! » Павел Петрович говорит о Шил¬лере и Гете, Базаров восклицает: «Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта! » и т. д.
Базаров прав до известной степени: любые ис¬тины и авторитеты должны проходить проверку сомнением. Но «наследник» должен обладать при этом чувством сыновнего отношения к культу¬ре прошлого. Это чувство Базаровым подчеркнуто отрицается. Принимая за абсолют конечные исти¬ны современного естествознания, Базаров впа¬дает в нигилистическое отрицание всех исто¬рических ценностей.
Тургенева привлекает в разночинце отсутствие барской изнеженности, презрение к прекрасно¬душной фразе, порыв к живому практическому делу. Базаров силен в критике консерватизма Павлова Петровича, в обличении пустословия русских либералов, в отрицании эстетического преклонения «барчуков» перед искусством, в кри¬тике дворянского культа любви. Но, бросая вызов отживающему строю, герой в ненависти к «барчу¬кам проклятым» заходит слишком далеко. Отри¬цание «вашего» искусства перерастает у него в отрицание всякого искусства, отрицание «вашей» любви - в утверждение, что любовь - «чувство напускное» : все в ней легко объясняется физиологическим влечением, отрицание «ваших» сословных принципов - в уничтожении любых принципов и авторитетов, отрицание сентимен¬тально-дворянской любви к народу - пренеб¬режении к мужику вообще. Порыве с «барчу¬ками» , Базаров бросает вызов непреходящим ценностям культуры, ставя себя в трагическую ситуацию.
В споре с Базаровым Павел Петрович прав до известной степени: жизнь с ее готовыми, историческими взращенными формами не уступит произволу бесцеремонно обращающейся с нею лич¬ности или группы лиц. Но доверие к опыту прошлого не должно препятствовать проверке его жизнеспособности, его соответствия вечно обнов¬ляющейся жизни. Оно предполагает отечески бережное отношение к новым общественным яв¬лениям. Павел Петрович, одержимый сословной спесью и гордыней, этих чувств лишен. В его благовении перед старыми авторитетами заявляет о себе «отцовский» дворянский эгоизм. Недаром же Тургенев писал, что его роман «направлен против дворянства как передового класса» .
Итак, Павел Петрович приходит к отрицанию человеческой личности перед принципами, приня¬тыми на веру. Базаров же приходит к утвержде¬нию личности, но ценой разрушение всех автори¬тетов. Оба эти утверждения - крайние: в од¬ном - закоснелость и эгоизм, в другом - нетерпимость и заносчивость. Спорщики впадают в «противоположные общие места».
⇢