Какие законы переступила Катерина В произведении Леди Макбет Мценского уезда.

КАТЕРИНА ИЗМАЙЛОВА — героиня повести Н. С. Лескова « Леди Макбет Мценского уезда » (1864, авторское обозначение жанра — очерк) . Никаких сведений о возможных реальных прототипах К. И. не сохранилось. Скорее всего Лесков, некоторое время работавший в судебной уголовной палате, создал этот образ, воспользовавшись материалами уголовных дел. Отдавая в печать свой «очерк» , Лесков представил его как «1-й № серии очерков исключительно одних типических женских характеров нашей (окской и частию волжской) местности» . К. И. , как писал о ней Лесков в начале повести, «купеческая жена, разыгравшая некогда страшную драму, после которой наши дворяне, с чьего-то легкого слова, стали называть ее леди Макбет Мценского уезда ». Писатель прямо указывает на литературный прототип К. И. — это леди Макбет У. Шекспира. И та, и другая убивают в стремлении к своей цели тех, кто им мешает; обе гибнут под тяжестью своих преступлений. Однако в отличие от прототипа К. И. — крестьянка, ставшая «купеческой женой» ; в слепой страсти к своему любовнику приказчику Сергею она убивает мужа и свекра, а затем племянника, попадает в тюрьму и на каторгу, испытывает всю горечь предательства со стороны сообщника-любовника и в финале топит вместе с собой в водах ледяной реки свою соперницу Сонетку. Возможно Лесков при создании образа К. И. использовал английские народные баллады, очень популярные в России XIX»Шв. В частности, балладу «The Lord of Waristoun», в которой рассказывается о жене, убившей мужа. Фабула «очерка» во многом построена на основе сюжетов широко распространенной в России лубочной картинки «О купеческой жене и приказчике» . К. И. стала символом шекспировских страстей на русской почве: в ее образе Лесков сделал попытку исследовать «грубые и несложные формы» , в которых проявляется «рабская покорность своим страстям и преследование дурных недостойных целей у людей простых, почвенных, невыдержанных» . В характере героини начало языческое, телесное резко противопоставлено началу духовному. К. И. очень сильна физически, Лесков всячески подчеркивает ее «диковинную тяжесть» , телесную «чрезмерность» . Духовные же запросы К. И. практически сведены к нулю, что усугубляется еще и «скукой русской, скукой купеческого дома, от которой весело, говорят, даже удавиться» . В доме есть Библия и «Киевский патерик» (жизнеописания святых и великомучеников Киевской Руси) , но К. И. даже не открывает их.
Вспыхнувшая в К. И. страсть к приказчику Сергею заставляет ее «чрезмерность» развернуться во всю мощь ее языческой силы. Она начинает жить как бы в соответствии со словами Макбета : «Я смею все, что смеет человек, // И только зверь на большее способен» . Поступки, совершаемые К. И. под влиянием этой «языческой силы» , поначалу вроде бы даже не вызывающие особого отвращения (первые две жертвы К. И. — персонажи малосимпатичные) , неизбежно ведут героиню к провалу в «кромешное зло» , к абсолютному противоречию христианству. Весь ужас и низость происходящего Лесков подчеркивает тем, что убийство мальчика Феди совершает беременная К. И. в ночь под праздник «Введения Богородицы во Храм» . «Божья кара» настигает преступников тут же: их уличают и отдают под суд.
Вопрос об оправдании К. И. тем, что она совершила преступления «во имя любви» , потом не раз поднимавшийся в критике, Лесков отвергает полностью. Это не любовь, а «темная страсть» : «Помнишь, как мы с тобой ночами погуливали да твоих родственничков на тот свет провожали» — уже на этапе говорит Сергей К. И. , которая в своем унижении «уж ни бога, ни совести, ни глаз людских не боится» . Сам Лесков вспоминал потом, что ему становилось по временам жутко, когда он писал « Леди Макбет Мценского уезда» .

ПОЛНОСТЬЮ