Игра в бисер. О сооружении, к которому оказались устремлены все помыслы непостижимой ворожеи (см. вн.)

От пещер Катманду до мостов Сан-Франциско
Алеет восток и мерцают в тени
Эти двери в Эдем, что всегда слишком близко,
Но нам было лень встать. Ворожея поедет одна.

https://www.youtube.com/watch?v=N2Tmxysxy7s

АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ВЕРСИЯ (эпистолярная):
Алхимик приветствует Чернокнижника!
Тебя тревожит, — пишешь ты, — куда в итоге заманило нас наше любомудрие, на пару с Непостижимой, где мы, и кто эти двое, так похожие на недоразвитых богов; и ты полагаешь, будто я сохранил более отчётливые образы, способные к упаковке в придуманные людьми слова.
Не стоит, конечно, чувствовать себя несчастным из-за того, что не можешь выразить невырозимое, понять непознаваемое или, пуще того – объяснить кому-то, хоть что-то в принципе. Я поведу тебя к безмятежности другим путем.
Хорошо помню то утро: лёгкий снег присыпал с вечера расчищенную к крыльцу дорожку, вселенная, как ей и положено – расширялась, около семи миллиардов душ маялись бытием, ещё, евро подскочил за ночь. Почти идиллия.
Вот тогда то, Непостижимая, со словами: «Бубен Верхнего мира внутри вас есть.» и подвела нас к сооружению, которое назвала «Зеркало Тарковского». Ты ещё селфи успел сделать и рассмеялся, почти до слёз, припоминаешь?
Но именно в ту секунду Непостижимая тихо добавила: «Юноши, молча почтите вниманием это вещанье..» Мне представляется, что это было из приписываемого Пифагору «Священного Слова», поскольку по-древнегречески и с явным италийским акцентом. А ты всё смеялся и не расслышал.
Но внимание моё, достойный Чернокнижник-друг, расплатой было чревато, о коей я тебе и не поведаю, поскольку не желаю тебе хвороста в костёр, измены в пах и правды под ребро. А желаю тебе эпикурейской безмятежности среди атомов и пустоты.
Будь здоров.