Пойду охранять окружающую среду - биту брать? -воскресенье же)

сегодня троица- бьют березовым прутом

лучше в постели... там тоже есть ценные идеалы, требующие повседневного вмешательства.. .

Попе часто приходил. Ту воду в тыкве он называл "мескаль", а Линда
говорила, что можно бы называть "сома", если бы от нее не болела голова. Он
терпеть не мог Попе. Он всех их не терпел -- мужчин, ходивших к Линде.
Как-то, наигравшись с детьми -- было, помнится, холодно, на горах лежал
снег, --он днем пришел домой и услыхал сердитые голоса в другой комнате.
Женские голоса, а слов не понял; но понял, что это злая ругань. Потом вдруг
-- грох! --опрокинули что-то; завозились, еще что-то шумно упало, и точно
мула ударили хлыстом, но только звук мягче, мясистей; и крик Линды; "Не
бейте, не бейте! " Он кинулся туда. Там три женщины в темных одеялах. А Линда
-- на постели. Одна держит ее за руки. Другая легла поперек, на ноги ей,
чтоб не брыкалась. Третья бьет ее плетью. Раз ударила, второй, третий; и при
каждом ударе Линда кричит. Он плача стал просить бьющую, дергать за кромку
одеяла:
-- Не надо, не надо.
Свободной рукой женщина отодвинула его. Плеть снова хлестнула, опять
закричала Линда. Он схватил огромную коричневую руку женщины обеими своими и
укусил что было силы. Та охнула, вырвала руку, толкнула его так, что он
упал. И ударила трижды плетью. Ожгло огнем -- больней всего на свете. Снова
свистнула, упала плеть. Но закричала на этот раз Линда.
-- Но за что они тебя, Линда? --спросил он вечером. Красные следы от
плети на спине еще болели, жгли, и он плакал. Но еще и потому плакал, что
люди такие злые и несправедливые, а он малыш и драться с ними слаб. Плакала
Линда. Она хоть и взрослая, но от троих отбиться разве может? И разве это
честно -- на одну втроем?
-- За что они тебя, Линда?
-- Не знаю. Не понимаю. --Трудно было разобрать ее слова, она лежала
на животе, лицом в подушку -- Мужчины, видите ли, принадлежат им, --
говорила Линда, точно не к нему обращаясь вовсе, а к кому-то внутри себя.
Говорила долго, непонятно; а кончила тем, что заплакала громче прежнего.
-- О, не плачь, Линда, не плачь
Он прижался к ней. Обнял рукой за шею.
-- Ай, --взвизгнула Линда, --не тронь. Не тронь плечо. Ай! --и как
пихнет его от себя, он стукнулся головой о стену. Олдос Хаксли. О дивный новый мир

я уже бит... потому среду охраню только в четверг.. .

Жалеют на Руси юродивых, \Жалеют на Руси убогих. \Они печальным видом вроде бы\Напоминают нам о Боге. Андрей Вознесенский 1989 Жалеют на Руси юродивых

бери, может она поможет в четверг перепрыгнуть