Почему в описании ночного костра мрак боролся со светом? в бежин луг ответ в развёрнутом виде .не менее 10 предложений

Буквально в самом сердце рассказа нам открывается удивительная картина: мальчишки, сидя вокруг костра, рассказывают мистические, фантастические истории. Эту атмосферу дополняет глубокая, таинственная ночь, которая накрыла все природное пространство, овладела им.

В этой чудесной картине ярко выделяется жаркое пятно: огонь костра. Тургенев описывает его как нечто живое, естественное и в то же время сказочное, мистическое. Именно поэтому у мальчиков появляется это неугасаемое желание поделиться какой-нибудь страшной, мрачной легендой.

Костер предстает перед нами как живое единство маленьких частичек. Его можно разложить на огонь, языки пламени, тени, огоньки, быстрые отблески. Глядя на все это, фантазия наблюдателей разгоралась, и появлялись волшебные образы.

Автору важно было создать необычную обстановку, которая строилась на очевидном контрасте тьмы и света. Мрак холодной ночи будто борется с неугасаемым жарким пламенем. Немного позже, мы видим, что Тургенев И. С. выносит вердикт, подтверждающий мысли читателей: «мрак боролся со светом». Появилось два самостоятельных, противоположных образа ночи и пламени костра. Природа заставляет их соприкасаться, вступать в борьбу. Контрастные образы очень четко предстают перед нами уже в середине описания, и это доказывает следующая строка «Из освещенного места трудно разглядеть, что делается в потемках, и потому вблизи все казалось задернутым почти черной завесой…». За счет этой плотной пелены рассказанное мальчиками и увиденное путником будто подвергается сомнению. Ведь отсутствует четкая видимость, образы размыты, туманны. Свет, постоянство и реальность держатся лишь вокруг костра, этого яркого, естественного светящегося пятна, охватывающего небольшую часть, в которой находились мальчики и путник. У них будто появился на некоторое время отдельный мир, отделенный от повседневной суеты «черной завесой».

Бежин луг
Жил-был какой-то писатель, по фамилии Тургенев. Шибко умно писал про природу, мать нашу и нередко выезжал на охоту на кляче Серко в дремучий лес возле деревни Ярцы, Смоленской губернии. Однажды послала его жена настрелять какой-никакой дичи к званой обедне, чтобы блеснуть своими кулинарными способностями перед городовым Хлестаковым, чтобы тот де не отбирал ружжо у мужа, потому как тот незаконно ввёз его из Египта, когда супруги отдыхали на Ямайке с сомалийскими пиратами. Шёл он, шёл и заблудился, каналья, не может понять, куда идти, везде черти мерещатся и всякие волки. Вышел к речке, видит--костёр горит и девки нагишом бегают, а ишо парнишки уху варят и матькаются нехорошими словами. Не стерпел Тургенев, шибко он это не любил, взял хворостину и давай лупить тех парничей почём зря, только искры полетели. Девки все разбежались, кто куда, а самый старший, Федька, каак даст в ответ по мысалу, что у того и колпак слетел и покатился по поляне в сторону Ярославского шоссе. Но охотник, он на то и охотник--не испугался и взвёл курки. Робятёшки и шары свои выпучили, и сказать ничё не могут, только смотрят исподлобья на старого охотника, не дай Бог выстрелит по задницам солью, вот больно-то будет! Но ничё, помирились кое-как, сели к костру и давай уплетать печёную картоху. Выпили, конечно, малость, как без этого. И давай травить анекдоты. Павлуха до того допился, что сел на Тургеневскую кобылу и поскакал в деревню за добавкой типа, а сам и не знает, куда ехать-то, влетел в речку и уснул в ней, всех карасёв перепугал и даже лягушек, которые тут же замолчали от такой неожиданной наглости не пойми кого. Илюха с Кирюхой танцевали гопак, смешно дрыгая своими тощими ногами, Тургенев давно уже смотрел сон про свою собакен Бима-Чёрное Ухо, а Костян, вылупив глазеги, смотрел вдаль и мечтал, как поедет на будущий год в Египет и познакомится там с Киркоровым, которого сильно любил и мечтал стать его сыном. Откуда-то появился Павлухо, весь мокрый, в тине и ошалелым взглядом уставился на сие безобразие, которое даже ему и не снилось...
...Ярко светила луна, бросая неприличные тени по всему Бежину лугу, догорал костёр, тут и там валялись пьяные нехристи, бормоча какую-то цыганщину. Бим, собакен, засунул свой язык обратно в хайло, брезгливо посмотрел на луну, деловито приподнял заднюю лапу, но передумал и улёгся спать не солоно хлебавши.

ииииу