В рассказе два героя, представители 2-х социальных слоёв, 
настолько далеких друг от друга, что между ними 
НЕТ ВЗАИПОНИМАНИЯ 
Это следователь с одной стороны и мужичонка – с другой. 
 
Имя и внешность следователя Чехов не уточняет. 
Это делает героя безликим и одновременно придает 
образу собирательность. 
Мы представляем себе типичного чиновника, человека в 
мундире, сидящего за столом, ведущего протокол допроса. 
Перед нами сухой законник, уверенный, что каждый 
крестьянин знает весь уголовный кодекс. 
Это убеждение выражено в словах следователя: 
" - Послушай... 1081 статья уложения о наказаниях говорит, 
что за всякое с умыслом учиненное повреждение 
железной дороги, когда оно может подвергнуть опасности 
следующий по сей дороге транспорт и виновный знал, 
что последствием сего должно быть несчастье... 
понимаешь? знал! 
А ты не мог не знать, к чему ведет это отвинчивание... 
он приговаривается к ссылке в каторжные работы". 
 
В образе следователя важно только одно: 
его ИСКРЕННЕЕ НЕДОУМЕНИЕ по поводу невежества мужика. 
 
Именно мужичонка является в рассказе главным персонажем. 
Мы узнаем его имя – Денис Григорьев – и читаем довольно 
подробное описание внешности: бедный тощий мужичина, 
грязный и нечесаный, босой. 
"Его обросшее волосами и изъеденное рябинами лицо 
и глаза, едва видные из-за густых, нависших бровей, 
имеют выражение угрюмой суровости. 
На голове целая шапка давно уже нечесанных, путаных 
волос, что придаёт ему еще большую, паучью суровость". 
Чехов в описании подчеркивает не просто бедность мужика, 
а его дикость, запущенность. 
Он похож на первобытного человека. 
После такого описания мы ждем от героя агрессии, злобы, 
ведь Чехов дважды использует эпитет "суровый". 
Однако в беседе со следователем мужичонка проявляет 
противоположные качества: безобидность, добродушие, 
наивность. Он признается в том, что выкручивал гайки 
из рельсов, и ИСКРЕННЕ НЕДОУМЕВАЕТ, в чём состоит 
его преступление: 
— Ну! Уж сколько лет всей деревней гайки отвинчиваем 
и хранил господь, а тут крушение... людей убил... 
Ежели б я рельсу унес или, положим, бревно поперек 
ейного пути положил, ну, тогды, пожалуй, своротило 
бы поезд, а то... тьфу! гайка!"
Выбирайте