Как объяснить эпиграф к Белой Гвардии Булгакова?

Эпиграф к роману, взятый из "Капитанской дочки" А. С. Пушкина, - "Пошел мелкий снег, и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось с снежным морем. Все исчезло. – Ну, барин, - закричал ямщик, - беда – буран! " - имеет особенное значение. Он вынуждает вспомнить о кровавой пугачевщине, только в центре этого бурана уже новые Пугачевы, с университетским образованием и марксистской догмой принудительного счастья. Этим же эпиграфом писатель указал и на свою связь с классической традицией, и прежде всего с историзмом Пушкина. Пушкинские принципы историзма проявились в романе прежде всего в точной характеристике политических сил, борьба между которыми развертывается на страницах романа. Первая из них вынесена в заглавии романа, и оно приобретает обобщающее значение. "Белая гвардия" - это не только "господа офицеры", а весь рушившийся мир, все принадлежавшие к нему люди, бежавшие в Город от большевиков, другой силы, неведомой и пугающей.

Начало романа очень символично. Точно указана дата – 1918 год, который был "велик и страшен". Именно в этом году "особенно высоко в небе стояли две звезды: пастушеская вечерняя Венера и красный дрожащий Марс". Это противопоставление образа мирного труда (отсюда эпитет "пастушеская"), символом которого служит Венера, и другого образа – планеты, носящей имя бога войны.

Пламя великих событий гражданской войны равно освещает и оценивает жизнь прежнюю, ее людей и новую революционную действительность, ее деятелей. Милая, тихая, интеллигентная семья Турбинных вдруг становится причастная к этим событиям, делается свидетельницей и участницей дел страшных и удивительных. Их мама не дожила до этих дней, она умерла в мае. Алексей, Елена и Николка еще не знали тогда, что это к лучшему.

Жизнь героев неразрывно связана с их домом, с той обстановкой, в которой они воспитывались. Изразцовая печка, бронзовые часы, играющие гавот, и другие, бьющие башенным боем, ковры, на одном из которых изображен царь Алексей Михайлович с соколом на руке, лампа под абажуром, "лучшие на свете шкафы с книгами… с Наташей Ростовой, Капитанской Дочкой… ". Обитатели квартиры знают: "на севере воет и воет вьюга" и ждут, что "вот перестанет, начнется такая жизнь, о которой пишется в шоколадных книгах, но она не только не начинается, а кругом становится все страшнее и страшнее". Из-за этого усиливается страх перед грядущим, которое представляется катастрофой: "Упадут стены, улетит сокол с белой рукавицы, потухнет огонь в бронзовой лампе, а Капитанскую Дочку сожгут в печи". Далеко не вся русская интеллигенция поняла и приняла великие свершения Октября. Опасения за судьбу культуры страны играли не последнюю роль в неприятии этих свершений. Тревога за участь Капитанской Дочки была тревогой за Пушкина, за его наследие и традиции, ставшие близкими Булгакову с детских лет.

Далее следует вспомнить второй эпиграф к "Белой гвардии": "И судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими". Этот эпиграф взят из Откровения Иоанна Богослова – книги, известной под названием Апокалипсис. "Апокалипсическая" тема приобретает значение стержневой. Когда Алексей Турбин, ища утешения после смерти матери, приходит к священнику, совершавшему обряд ее погребения, отец Александр читает: "Третий ангел вылил чашу свои в реки и источники вод; и сделалась кровь". Тема "потрясающей книги", как называет Булгаков Апокалипсис, продолжает развиваться и далее, перекликаясь с основной сюжетной линией романа.

В первой главе романа отчетливо развивается тема "заблудившихся в буране революции людей", для которой характерны страшная обличительная сила и неизменная правдивость. Турбиным преподан урок истории, урок жестокий. Но, пройдя через кровь и смерть, им придется понять и принять его. Они должны будут сделать свой выбор, найти свое место в новой России.