Сочинил ли Пушкин хоть одно стихотворение про эфиопов? Или стыдился африканской крови?

Решил Фиглярин, сидя дома,
Что черный дед мой Ганнибал
Был куплен за бутылку рома
И в руки шкиперу попал.
Сей шкипер был тот шкипер славный,
Кем наша двигнулась земля,
Кто придал мощно бег державный
Рулю родного корабля.
Сей шкипер деду был доступен,
И сходно купленный арап
Возрос усерден, неподкупен,
Царю наперсник, а не раб.
И был отец он Ганнибала,
Пред кем средь чесменских пучин
Громада кораблей вспылала,
И пал впервые Наварин.
Решил Фиглярин вдохновенный:
Я во дворянстве мещанин.
Что ж он в семье своей почтенной?
Он?. . он в Мещанской дворянин.
(Моя родословная)

Придет ли час моей свободы?
Пора, пора! — взываю к ней;
Брожу над морем, жду погоды,
Маню ветрила кораблей.
Под ризой бурь, с волнами споря,
По вольному распутью моря
Когда ж начну я вольный бег?
Пора покинуть скучный брег
Мне неприязненной стихии,
И средь полуденных зыбей,
Под небом Африки моей,
Вздыхать о сумрачной России,
Где я страдал, где я любил,
Где сердце я похоронил.
(Евгений Онегин) .

Кажется, были и еще упоминания (корме неоконченной прозы "Арап Петра Великого"), но с ходу вспомнить не смог.

Его африканский предок был настолько значительной фигурой в российской истории, что было бы смешно стыдиться родства с ним. Вот матери своей, которая явно стеснялась смуглости и курчавости сына, выдававших их происхождение, Пушкин ничего не посвятил.

Пушкин не стыдился, а очень гордился своим происхождением и по отцовской, и по материнской, в частности, линии. Ведь не надо забывать, что арап, полученный Петром в подарок, стал настоящим военачальником. Пётр поехал самолично на границу встречать его из Франции, так он был рад, что Ганибал не остался за границей. Предок Пушкина получил дворянство, земли от самого Петра и не за холопство, а за очень большие заслуги перед Россией. Пушкина всегда интересовала тема арапа, он написал небольшое произведение "Арап Петра Великого", а Африку называл своей, то есть "моей".

Нет, только прозу.. . Арап Петра Великого.